Минус четыре по Цельсию (СИ)

- Мама, я тебя прошу, - перебиваю я Нинель, - я тебя умоляю, увези ее… Сделай так, чтобы она жила. Если я буду знать, что она живет, я клянусь, я ни словом, ни жестом, ни мыслью не вспомню о ней… Только знать, что она жива… Но, если ее не станет… Меня не станет, понимаешь?..

- Упало, джени неба (Господи, твоя воля (груз.)), - еле слышно бормочет Нинель.

- Не время уповать на бога, - перебиваю ее я. – Отвези ее к Майклу. Оставь там. Пускай делает с ней, что хочет… Только не дайте ей умереть…

Нинель ковыряет вилкой в тарелке с салатом. Вздыхает.

- В середине октября поедем… Не хотела тебе говорить, чтобы не обнадеживать заранее. Миша показал ее тесты врачам. Одним, другим… Ну вот две клиники согласились ее принять. Одна подороже, другая попроще… Ты доволен?

- Нам ту, что подороже, - тут же воспаряю духом я.

Она усмехается.

- Ты знаешь, кто ее отец?

- Понятия не имею, и знать не хочу. Мне плевать. Вроде бы какая-то шишка…

- Чтобы ты понимал, обе эти клиники он мог бы купить оптом, вместе с врачами, просто отвлекшись на пять минут от утреннего кофе.

- Ну и прекрасно…

- А ты не хочешь знать, почему он этого до сих пор не сделал?

- Э-э-э…

А действительно. Эта мысль мне как-то до сих пор не приходила в голову. То, что Сашка – не из нуждающихся мне стало понятно после поездки в эту ее озерную сказку. Но на сколько, и за счет чего – об этом я не задумывался. Зачем?..

- У ее папочки была школьная любовь, - рассказывает мне Нинель. – На которой он женился сразу после института. Ну там, перестройка, карьера, лихие девяностые. Выплыл он, короче, на гребне волны из грязи в князи. Бизнесмен… Родилась Александра. Они в Японии тогда жили, он при торговом атташе советником был… А потом, так получилось, ее мама погибла. Какой-то несчастный случай. Ей тогда только–только восемь лет исполнилось. Горе, слезы… А папа возьми да и женись через месяц на другой. Сорока дней не прошло… А Сашу твою в детский дом…

- Твою ж мать… - невольно реагирую я.

- Да. Ну вот… Там она как раз спортом заниматься начала, талант прорезался, перспективы… А когда исполнилось ей четырнадцать вдруг вспомнил папашка о ней, к себе домой взял, заботой окружил… В школу элитную определил… Да вот только поздно было. Детская психика - ранимая… Короче, как стало возможно, ушла она от него и отношения они поддерживают очень эпизодические. Он ее заваливает деньгами, подарками… А она то в детский дом все отнесет, то в ветклинику перечислит… И о ее болезни он не знает… Она сама под страшное честное слово мне про это рассказала, заставила пообещать, что не расскажу ему. Знала, что докопаюсь…

Я понимаю, к чему она все это мне рассказывает. Но мне плевать.

- У меня остались деньги, которые я заработал в Америке, - решительно говорю я. - Если нужно, я продам свою квартиру…

Нинель грустно усмехается.

- Как же она… Вы знакомы всего ничего, но она уже знает тебя как облупленного. Это правда, что у вас не любовь… Какое-то безумное обожание… Обожествление… С ее стороны так точно… - она качает головой. – Александра специально мне сказала, что когда… именно «когда»… ты захочешь все с себя снять и отдать ей на лечение, то чтобы ты даже думать об этом забыл… У нее денег столько, сколько нам с тобой за всю жизнь не заработать… Глупые вы дети… Одни проблемы от вас…

Я слушаю ее в пол-уха. Понимаю главное. Нинель договорилась с Майклом. И у Сашки есть реальный шанс… Поэтому я подтверждаю свое слово, данное ей.

- Если вы ее спасете, - говорю я, - клянусь, я прекращу с ней всяческие контакты.

- Ты это сделаешь, - холодно смотрит на меня Нинель. – Иначе мне придется очень жестко тебя… Уговорить.

Я понимаю, что это не угроза, и даже не обещание. Это констатация непреложного факта. И я знаю, что это не только будет сделано. Я понимаю, что это будет правильно. И я… хочу этого.

К нам возвращается Анечка, сияющая, восхитительная, родная. И мне снова хорошо в домашнем кругу. Дом… Мама… Невеста…

А когда мы наконец остаемся одни, я ищу ее руку, и зарываюсь лицом в ароматные темные кудри, и прижимаюсь к ее манящему, сладкому телу, и шепчу ей на ушко одно лишь слово…

- Любимая… любимая… любимая…

Она рядом. Она со мной. И она чувствует каждый мой вздох, каждую невысказанную фразу.

- Что?.. Что с тобой?.. Ты весь как струна…

- Устал от этой жизни, - бормочу я…

- Дурачок… - она испуганно вздрагивает. – Не говори так…

Тихо смеюсь над ее реакцией.

- Я устал от жизни, в которой нет тебя…

- Но я же есть… Я здесь…

Она поворачивается ко мне, и я чувствую ее руки на своем лице.

- Ты где-то далеко… - говорю ей. - Я вижу тебя, как тень на горизонте… Бегу, бегу, но никак не могу добежать… Ты ускользаешь…

- Я буду рядом… - шепчет она. – Обещаю. Дай мне только еще немного времени… Я боюсь… Мне нужно решиться… Но я… буду… всегда буду рядом… с тобой…

Я нежно обнимаю ее, и покрываю поцелуями ее теплое, мягкое, такое желанное тело. И с осторожной настойчивостью влеку ее к себе… И она не сопротивляется, покорно отдавая мне себя всю, без остатка…