Минус четыре по Цельсию (СИ)

Вижу, как в окружении стайки девчонок царственно качает клювом Женя Шиповенко. А за ним, безмолвной тенью маячит Артем…

Розин, дурак… Чего же тебе не хватало? В «Зеркальном» ты бы сейчас был, как минимум, вторым хореографом, у тебя были бы спортсмены, я бы точно с тобой работал, потому что ты мне всегда нравился… Больше чем Артур. Больше чем Железняк… А даже с одним мной ты бы имел и престиж, и деньги, и уважение, потому что это в моем извращенном и избалованном сознании серебряная медаль олимпиады – суть позор и поражение. Наша же федерация и спортивный комитет напротив, очень щедро финансируют тех, кто готовит, муштрует и заставляет работать таких, как я… Ты думал легко выехать на Катьке? Чемпионка Европы, победительница финала Гран При… Перспективная и подающая надежды, молодая… Тогда бы продолжить в нее вкладываться, как это делала Нинель, и ни у Ани, ни у Вали, ни даже у Таньки не было бы шансов в Корее… Но ты не учел простой вещи. Звездную болезнь нельзя переносить на ногах. Ее нужно лечить хирургически. Иначе… Мы знаем результат. Катька не только зазвездилась, уйдя за тобой к Шиповенко, она еще и тебя заразила этой гадостью. И вы вдвоем сошли на нет… Я не знаю, кто из вас кого соблазнил, в прямом и переносном смысле. Но вы оба виноваты в том, что теперь Катя Асторная – спортсменка дай бог второго эшелона, и в сборной может претендовать разве что на место запасной. А ты… Тебя просто нет, Арти… Тебя просто нет…

Розин ловит мой взгляд, направленный на него, и, качнув головой, машет мне рукой. Нам больше нечего делить и стесняться нашего знакомства. И, если уж на то пошло, какие-то обрывки чести у него в организме еще присутствуют – из выигранных им на тотализаторе денег, когда, с моей подсказки он на Валькином проигрыше заработал пять тысяч долларов, Артем без колебаний отдал мне две, позвонив и договорившись о встрече. Хотя, кто знает, где проходит граница между честью, совестью и банальным страхом…

Меня так и подмывает подъехать к Розину с Шиповенко и цинично поинтересоваться, не знают ли они, где Асторная. Но я этого не делаю. Полюбоваться на их злобные физиономии – недостаточная плата за тот скандал, который за подобную выходку может мне устроить Нинель. К тому же о Катьке я могу узнать совершенно легально без сомнительного удовольствия от общения с этой парочкой.

- Здравствуйте, Елена Германовна!

С ангельской улыбкой, весь преисполненный пиетета и уважения, подъезжаю к бортику, у которого стоит, наверное, самая легендарная и заслуженная тренер нашего спорта. Тетя Леночка. Елена Буянова. Она вошла в историю, как Лена Водорезина, самая юная, тогда еще советская, спортсменка, поехавшая на олимпийские игры. Дело было в 1976 году, в австрийском Инсбруке и было ей тогда двенадцать лет. А еще она была первой нашей фигуристкой, которая на международных стартах завоевала медаль и поднялась на пьедестал. Да, это был всего лишь чемпионат Европы, и место было только третье. Но это был наш самый первый подобный результат. А еще она была пятикратной чемпионкой нашей страны… А еще… А еще я любил ее как вторую маму, потому что в самые наши с Нинель мрачные времена, когда мать тынялась без работы, без льда, перебиваясь эпизодическими заработками и балансируя на грани ухода из профессии, тетя Лена всегда с готовностью принимала и меня одного, и нас вдвоем у себя в ЦСКА, давая нам возможность тренироваться, а иногда даже банально подкармливая салатами, сырниками собственного изготовления и фруктовым кефиром. В последствии, когда появился «Зеркальный» и мы более-менее встали на ноги, наше общение стало не таким активным. Работа поглощала без остатка, не оставляя времени на все остальное. Но тетю Лену я всегда вспоминаю с нежностью и благодарностью. И неизменно, с огромным букетом роз, езжу к ней домой или на работу каждый год восьмого марта и двадцатого мая, в ее день рождения.

Она смотрит на меня с лукавым прищуром и улыбкой. А я просто запрыгиваю в калитку и, как есть, на лезвиях подхожу.

- Мальчик мой маленький, - весело щебечет Буянова, глядя на меня снизу вверх и протягивая руки.

Осторожно обнимаю маленькую, хрупкую фигурку.

- Никак не привыкну, что ты такой огромный, - говорит она, оглядывая меня всего.

- Ну, я же на коньках… А если так? – приседаю, чтобы казаться ниже.

- Все равно, - она треплет меня за щеку. – Ух, красавчик. Девочки ваши, небось, все за тобой бегают. Тнюшку вон, правда упустил ты. Ну ничего. Еще столько осталось…

Как всех волнуют наши отношения в «Зеркальном». Ну, прям, других тем нет… Мы, правда, не упускаем случая дать повод, это верно…

- Тёть Лен, - предпочитаю не ходить вокруг да около, - а Катя Асторная, она вообще как? Где?

Буянова не теряет задора.

- Катька-то ваша? – она поводит бровью. – А что, соскучился?

- Конечно, - киваю. – Такое дело, не виделись столько лет.

Она снова бросает на меня хитрый взгляд и, сжав руками мои плечи, разворачивает в сторону выхода из раздевалок.

- Ну смотри, раз такое дело, - усмехается она.

Смотрю. И вижу. И снова, как когда-то…