Минус четыре по Цельсию (СИ)

Стройные ножки. Точеная фигурка. Изящная головка на длинной, красивой шее. Светлые волосы закручены в два кокетливых хвостика. Серые глаза загораются огнем, а пухлые губки складываются в очаровательную улыбку. И она танцующей походкой идет ко мне…

- Катюшка, привет… - только и успеваю произнести я.

Она подходит, кладет свои руки мне на плечи, тянет меня к себе и, прижав, целует.

- Привет, привет, привет… - шепчет она, и меня как током пронзает воспоминание, такое далекое, и такое приятное.

- Ух ты… - говорю я, глядя ей в глаза. – Прям соскучилась-соскучилась.

Катька смотрит на меня улыбаясь и приоткрыв ротик.

- Соскучилась…

- Ну вот не знай я тебя до этого, Асторная, подумал бы, что влюбилась в меня с первого взгляда…

Она смеется одними глазами, поводя бровью.

- Екатеринбург, - кивая, говорит она. - Помнишь…

- Конечно. Ведь это наша с тобой традиция, разбежаться, не сказав ни слова, а потом встретиться, как будто искали друг друга всю жизнь.

Она улыбается, смотрит задумчиво, словно хочет что-то сказать. Но потом просто проводит ладонью по моей груди, смахивая пылинку.

- Найди меня… завтра после прокатов, - говорит она тихо. – Обещаю, до завтра… не исчезнуть.

Я поправляю ее забавные хвостики и, как бы невзначай, провожу пальцами по ее шее.

- Найду, - киваю.

Она снова прижимается ко мне, подставляя щечку для поцелуя.

- Ты все еще мой самый любимый… - еле слышно произносит она, прежде чем решительно от меня отойти, скинуть чехлы с лезвий и, ни на кого больше не глядя, выехать на лед.

Елена Германовна провожает ее напряженным взглядом. А потом хмуро смотрит на меня.

- Я очень долго ее вытаскивала из болота, Сереженька, - произносит она жестко, - чтобы ты сейчас мне все испортил…

Я дергаюсь, словно меня стеганули розгой.

- О чем вы, тетя Лена?.. Я же ни словом…

- Давай ты не будешь ее мне отвлекать от работы, - перебивает меня она. – Мне хватило истерик, когда она расставалась с Семеном. Дай девочке просто спокойно войти в сезон. А там…

Не показываю вида, что понятия не имел о том, что Катька рассталась с Авером… Это важно! Это чертовски интересно…

Изо всех сил держу постную мину.

- Скажите только слово, - пожимаю плечами, - и я больше к ней не подойду и не заговорю…

Она усмехается и гладит меня по спине.

- Я же не стерва, - улыбается она. – А вы ребятки взрослые… Понимаешь меня?

- Понимаю…

- Ну вот и договорились.

Она легонько подталкивает меня к калитке.

- Иди, давай, работай, - напутствует меня она. – Покажи им всем…

Показывать предстоит многим, и массу всего. Поэтому не трачу больше время, а еду катать разминку и дальше то, что моё трио мудрецов соблаговолит мне указать.

Зато я все-таки ее нашел… Это важно.

Понять бы теперь, на сколько…

 

- Злиться не будешь?

Аня хмурится и отстраняется.

- Что ты там уже снова натворил, - обреченно вздыхает она.

Я долго думал, говорить или нет, но в конце концов, решил, что так будет лучше и честнее.

- Я с Катькой встретился…

Анечка фыркает и толкает меня в грудь ладошкой.

- Господи, и всего-то?

- Ну… - мнусь я.

- Гну, - подбадривает меня она.

- Хочу завтра с ней… поболтать.

Анька строит ехидную мину.

- С ней поболтать, - уточняет она, - или в ней поболтать?

- А ну тебя…

Она заливается хохотом, откинувшись на подушку. Я обреченно закатываю глаза.

- Терпи, Ланской, - она запускает свою ладошку мне под волосы и довольно болезненно сжимает в районе шеи. – Не я от тебя по мужикам скакала, а ты от меня по девкам. Каждую тебе припоминать буду…

У меня на лбу выступает отвратительная испарина. Разговор переходит в неприятную плоскость. Еще и потому, что Анька права… Ну и, само собой, мне больно. Фея знает, как доставить боль…

- Я же уже извинился, - бормочу я. – Прости. Мне жаль. Что мне еще сделать?

Она убирает руку и вытягивается под одеялом.

- Попросить прощения и получить его – не всегда одно и тоже, - произносит она тихо. - Ты правда, до сих пор так и не понял, почему я не хочу жить с тобой вместе?

Я молчу. Все я давно понял…

- Сидеть и ждать тебя в одиночестве, не зная где ты и с кем… Думаешь ты обо мне или о ком-то еще… Постоянно ожидать от тебя очередного подвоха или сюрприза… Зачем мне это, Серенький?

- Но ведь сейчас ты со мной… - хватаюсь за соломинку я.

- Потому что я люблю тебя, глупый, - Аня поводит обнаженными плечиками и смотрит на меня колючим синим взглядом. – Люблю. Мне хорошо. Я наслаждаюсь… Почему нет?.. Но…

- Всегда есть но…

- Я не позволю тебе больше доставить мне боль, - сухо говорит она. – Никогда. Малейшее сомнение… Тень сомнения… Намек. На то, что снова повториться… - она качает головой, не договорив. – И я уйду навсегда. Раньше я боялась, что не смогу без тебя жить. Спасибо, ты очень доходчиво объяснил мне, что я ошибалась. Теперь этого страха нет. Дальше – все в твоих руках.

Я чувствую противный озноб, пробегающий вдоль моего позвоночника. Осознание простоты и очевидности того, что она говорит, реально пугает. Потому что она права. Она сможет жить без меня. А вот я без нее – уже нет…

Смотрю на Анечку. Очаровательную. Всю такую любимую и родную…

И милосердие все же стучится в ее сердце…