Минус четыре по Цельсию (СИ)

- Ага, - глумливо кивнул он, протирая ложку салфеткой. – Но ты терпи и не обижайся. И на твоей улице когда-нибудь перевернется Камаз с конфетами.

- И вам приятного, - кисло вздохнул я.

Он кивнул и принялся с наслаждением есть.

На самом деле я, спокойно отношусь к тому что кто-то там ест всякую вкуснятину, в то время как мне о таком и мечтать не приходится. Привык. Когда всю жизнь на мучное, сладкое, жирное и калорийное смотришь только со стороны, постепенно запретный вкус забывается. А вместе с ним проходит и желание. Так что Масяне я, честно говоря, просто подыграл, видя, как ему хочется меня поддеть. Да ради бога. Мне не жалко.

Быстро покончив с супом, Максим придвинул к себе тарелку с мясом и гарниром.

- Не возражаешь? - он указал на мою нетронутую бутылку с соком.

Я покачал головой, и Масяня щедро вылил себе в стакан чуть ли не половину бутылки.

- Пивка бы сейчас, - мечтательно вздохнул он, разрезая бифштекс и рассматривая нанизанный на вилку кусочек.

- Что-то вы, Максим Леонидович, заскучали на французской-то земле, - ехидно произнес я. – Обжорство, пьянство… Там, глядишь, и до случайных связей с незнакомыми женщинами дойдет…

- Ой, кто бы говорил, Валет, - покачал головой Масяня.

Я состроил невинную физиономию, чем ожидаемо позабавил Максима.

- Ладно, Серега, - он отложил вилку и откинулся на стуле, - раз уж ты о скуке вспомнил…

- Это я просто к слову, - тут же насторожился я, зная Масянину любовь к различным провокациям и помня, как недавно попался на его Ютьюбовскую удочку.

- Ты мне скажи, - не обращая внимания на мои слова, произнес он, - чем удивлять собираешься? Чемпионат ведь еще не закончился…

- Ну-у… Вы же мою произвольную видели, - неуверенно протянул я, не понимая, к чему он клонит.

- Не я один. Ее все видели. И?..

- И… Что?

Он покрутил в руке нож, подняв его к свету, поймал в отражении лезвия солнечный зайчик и направил его на меня.

- Да так… - Таранов перевел взгляд с ножа и уставился прямо на меня, - Есть мнение, Сергей… Не знаю, как по отчеству…

- Владимирович, - машинально подсказал я.

- Сергей Владимирович, - кивнул он, - что ты на лаврах почивать изволишь, простоты ищешь, там, где ее быть не должно…

- Э-э-э… Что?

- Короче, обленился ты, Ланской, - он бросил нож обратно на скатерть и грозно скрестил руки на груди. – И программа твоя – на семьдесят процентов твоих возможностей. Вместо необходимых ста десяти.

Я нахмурился, переваривая услышанное. Потом сердито поднял глаза.

- Это кто так решил?

- Это видно без очков, Серж. Всем, кроме твоего прекрасного тренера, которая в тебе души не чает и готова потакать тебе в любой мелочи.

Ах вот оно что! Опять старая песня затянулась…

- Передайте Тихоновой, - проговорил я, усмехаясь, - что я своих решений не меняю.

Таранов молча смерил меня взглядом. В ответ на его грозный взор из-под тонких очков в золотой оправе я смотрел на него спокойно и дружелюбно. И это сработало.

- Умный, да? Ладно, так и передам, - внезапно просияв и расслабившись заявил он. – Мое дело – услужить уважаемой женщине, а ты волен поступать как знаешь.

- Спасибо за откровенность.

- Не за что.

Он снова принялся за свою еду. А я уже начал подумывать, как от него слинять. Потерпев неудачу в первой попытке, Масяне ничего не стоило предпринять вторую.

- Но то, что я тебе сказал, Валет, - прочавкал он с набитым ртом, - правда. Рекомендую прислушаться.

Уже, было, начав подниматься, я снова сел на место.

- Максим Леонидович, говорите на чистоту, что нужно? Со мной ведь можно и договориться по-хорошему, совсем не обязательно пугать или ломать об колено.

Он исподлобья посмотрел на меня, потом вздохнул и полез в карман пиджака.

- На…

Передо мной на скатерть лег клочок бумаги, исписанный каракулями.

- Что это?

Таранов кивнул головой, смотри, мол, сам.

Беглого взгляда мне хватило, чтобы понять, что это был пропуск в рай. Или смертный приговор. Тут уж как повезет.

Покрутив бумажку в руке, я отодвинул ее от себя подальше.

- Это из области фантастики.

- А вот и нет, - Масяня вытер рот салфеткой и наклонился ко мне через стол. – Это, Серега, твое будущее. Если, конечно, ты до него сможешь дотянуться. Или, - он постучал пальцем по бумажке, - это может уже сейчас стать твоим настоящим. И тогда…

Я с сомнением покачал головой и еще раз посмотрел на выведенные мелким почерком символы.

- Пять четверных в одной программе, два каскада и триксель… Да вы смеетесь…

- Скажи мне, что ты не способен на это, и я оставлю тебя в покое.

Он вальяжно развалился на своем стуле.

Я с сомнением посмотрел на него, покачал головой, открыл было рот… Потом закрыл… Сжал зубы… И придвинул к себе злосчастную записку.

Это была расписанная по элементам произвольная программа. Местами с исправлениями. Несколько стрелок показывали, что здесь что-то нужно поменять местами, а что-то передвинуть в конец или в начало. В том, как все было собрано, чувствовалась рука опытного тренера.