Минус четыре по Цельсию (СИ)

Подсечка… Подсечка… Поворот… Несусь по дуге. Быстрее… Еще быстрее… Со свистом рассекаю воздух, подгибаю левое колено и со всей силы вонзаю правый зубец в поверхность льда. Выбрасываю обе руки вверх, винтом вкручиваюсь в пустоту. Об оборотах не думаю – просто знаю, что их должно быть четыре, для этой скорости и этой высоты… Думаю о ноге. Очень хочется, всем нутром, всеми инстинктами, всеми годами вбитыми навыками хочется выдвинуть правое лезвие навстречу летящему льду… Грохаюсь на лед левым внутренним ребром спиной вперед… Удар правым зубцом о поверхность… Отрыв… Раскрутка… Группировка… Полет нормальный… Плавно приземляюсь на правую ногу, красиво выезжаю задом на внешнем ребре, руки в стороны, спинку держим, на лице дежурная улыбка… Заканчиваю выезд простым вращением и застываю со скрещенными на груди руками лицом строго в сторону судейских мест… Рядом с которыми у бортика стоит она…

Ловлю ее взгляд… Вижу удивленно поднятые брови… Вижу легкую улыбку… И восторг в ее неземных глазах… Все-таки она профи… В нашем деле… И такая же безумная… Как и я…

- Это… это что сейчас было-то, а?

Дядя Ваня, как был с «удочкой» и барахтающимся на ней «мальком», только что не на зубцах несся к нам.

- Это что же…

Подоспевший вовремя Артур отцепил уже окончательно запутавшегося в сетях мелкого и, легоньким шлепком, отправил его на трибуны к наблюдавшим за своим чадом родителям.

- Четверной лутц и… тройной флип? - сам себе не веря озвучил нереальное Мураков.

- Мне сказали – я сделал, - пожал плечами я, с трудом сдерживая бушующее во мне торжество.

Она подъезжает ко мне и нервным движением проводит ладонью по моей щеке, смахивая капельку пота. Потом, словно опомнившись, прячет руки в карманы и, склонив голову набок, пробует отыграть хоть по мелочи.

- Повторить сможешь?

Она решила меня угробить? Это в принципе невозможно сделать – не то что повторить…

- Да, пожалуйста…

Дергаю молнию вниз – на прыжках куртка мне немного мешает.

- Стой…

Она подкатывается почти вплотную, и я снова вижу ее улыбку и слышу пьянящий аромат духов.

- Мальчишка… - шепчет она.

Ее глаза смотрят мне прямо в душу, и я чувствую, как злость перехватывает горло… Мамочка… Мамочка… Если бы ты знала, чего мне каждый раз стоит доказывать тебе, что я тебя достоин…

Девчонки зашушукались, и я, опустив голову, отъезжаю от нее и отворачиваюсь. Когда мы рядом наше сходство становится заметным. Никто не должен даже мысли допустить… Это случайность… Вам показалось… Вам всем просто показалось…

- Вот, девочки, - она собирает вокруг себя всех шестерых, - так работают будущие олимпийские чемпионы. Учитесь. Давай, Анечка, соберись… И у тебя все получится.

Артур вопросительно смотрит на меня, и я, как ни в чем не бывало, киваю головой. Учить дорожки тоже нужно, как бы скучно и неинтересно это ни было.

- Выезд сюда, тут тройка, руки вот так, прогнулись и назад… - его голос монотонно диктует последовательность, и я послушно делаю все задаваемые им движения…

А Анечка собралась, и у нее все получилось. Как и было предсказано. С четвертой попытки.

 

Стою рядом с Нинель, молчу, улыбаюсь, отторговываю в камеру лицом. Бойкий корреспондент с микрофоном извивается перед ней ужом, преданно заглядывает в глаза, ловит каждое слово.

- Все ваши предыдущие достижения, - проникновенно вещает Нинель, гипнотизируя его своей ледяной улыбкой, - не имеют на самом деле никакого значения, если мы говорим о будущих результатах. Хоть ты чемпионкой Европы, хоть чемпионкой мира сюда пришла. Работа на износ, сейчас и сегодня – вот единственный путь к успеху. Мы это понимаем именно так…

- Ну а вы, Сергей, - он сует микрофон в мою сторону, - вы согласны с тем, что говорит ваш тренер?

- Безусловно, - улыбаюсь, смотрю на него в упор, выдерживаю драматическую паузу.

- Э-э-э…

Он смешно мнется, потом переводит взгляд на гоняющую по льду мелюзгу.

- И все же… У вас в активе золотая медаль чемпионата мира, золото двух чемпионатов Европы, первое место на двух этапах и в финале Гран-при…

Я согласно киваю каждому его слову – все правильно, молодец, подготовился…

- Второе место на чемпионате страны и первое по результатам трех этапов кубка России, - подсказываю я.

- Вот именно, - искренне радуется корреспондент.

- Хорошие были времена, - отшучиваюсь, немного разряжая патетику момента. – Правда?

Нинель улыбается. Она поняла, к чему я веду.

- На самом деле, - цепляю на физиономию серьезную мину, - все эти мои регалии, о которых вы говорите, смело можно повесить на стенку, или засунуть в ящик. Сами по себе они ничего не стоят. Вот посмотрите, - я киваю на усердно скачущих по льду девчонок. – Вон там, у бортика, видите? Аня Озерова. Между прочим, двукратная чемпионка мира среди юниоров. Казалось бы… Или вот, - мимо проносится рыжий метеор и, взметнув тучу ледяных брызг, свечкой уходит в четверной тулуп, – Таня Шахова, чемпионка России и серебряный призер чемпионата мира…

- Ну просто фабрика чемпионов, - усмехается журналист, окончательно попадаясь в нашу нехитрую ловушку.