Мир без конца

– Не важно. – Граф повернулся к Джерому. – Всем будет ясно, что это отговорка, но скажи отцу Гаспару, что дело было во владениях лорда Уильяма, поэтому я судить не могу.

– Хорошо, милорд.

Ральф дерзнул спросить:

– А если крестьяне пойдут к Уильяму?

– Вряд ли. Но если они станут упорствовать, придется тебе как-нибудь уладить это дело с Уильямом. Думаю, рано или поздно им надоест жаловаться.

Ральф с облегчением кивнул. А ведь он было испугался, что совершил непоправимую ошибку и за изнасилование Аннет придется расплачиваться, но в итоге все-таки вышел сухим из воды, как и рассчитывал.

– Благодарю вас, милорд.

Потом Ральф подумал, что сказал бы брат, и ему стало стыдно, но Мерфин скорее всего ничего не узнает.

* * *

– Нужно идти к лорду Уильяму, – пробурчал Вулфрик, когда жалобщики вернулись в Уигли.

В церкви собралась вся деревня. Были и отец Гаспар, и староста Нейт, но почему-то заводилой, несмотря на молодость, оказался Вулфрик: мялся в первых рядах, оставив Гвенду с младенцем в толпе.

Гвенда молилась про себя, чтобы односельчане решили бросить это дело. Не то чтобы она сочувствовала подонку Ральфу – наоборот, ей мечталось увидеть, как лорда Уигли сварят заживо в кипятке. Сама она убила двух мужчин, только покусившихся ее изнасиловать, и вспоминала об этом, пока шло обсуждение, неизменно содрогаясь, но ей совсем не нравилось, что Вулфрик сделался вожаком. Отчасти им двигала давняя, неутоленная страсть к Аннет, что уязвляло и печалило Гвенду. А что важнее, она попросту боялась за мужа. Вражда с Ральфом уже стоила Вулфрику отцовского наследства. А что мстительный лорд способен придумать еще?

Перкин сказал:

– Я отец жертвы и не хочу больше никаких жалоб. Жаловаться на лорда очень опасно. Он всегда найдет возможность наказать жалобщиков, праведно или нет. Оставим все как есть.

– Слишком поздно, – возразил Вулфрик. – Мы уже подали жалобу. Точнее, наш священник подал. Мы ничего не добьемся, если уступим.

– Мы и без того зашли слишком далеко, – стоял на своем Перкин. – Ральфу пришлось оправдываться перед господином. Теперь он знает, что не волен поступать как ему вздумается.

– Наоборот, – не согласился Вулфрик. – Он уверен, что спас свою шкуру. Боюсь, он скоро снова примется за старое. Всем женщинам деревни грозит опасность.

Гвенда уже пыталась втолковать мужу то, о чем сейчас говорил Перкин, однако Вулфрик не слушал. После злополучной подножки он почти не разговаривал с женой. Поначалу Гвенда твердила себе, что Вулфрик просто дуется, поскольку натворил глупостей. Она ждала, что все забудется к его возвращению из Эрлкасла, но ошибалась в своих чаяниях. Вулфрик целую неделю не прикасался к ней: ни в постели, ни вообще, – редко встречался с ней взглядом, отвечал односложно или глухо мычал. Это раздражало и угнетало.

Староста Нейт промолвил:

– Вам не выиграть суд против Ральфа. Крестьянам не одолеть лордов.

– Как сказать, – ответил Вулфрик. – Враги есть у всех. Возможно, мы не единственные мечтаем окоротить Ральфа. Даже пускай суд и не сочтет его виновным, мы доставим ему преизрядно неприятностей и осрамим. Глядишь, тогда он в следующий раз поостережется.

Некоторые закивали в знак согласия, но никто не высказался в поддержку Вулфрика, и Гвенда было понадеялась, что муж наконец угомонится. Однако тот был настроен крайне воинственно и повернулся к священнику.

– А что вы думаете, отец Гаспар?

Гаспар был молод, беден и чистосердечен, страха перед знатью не испытывал, честолюбивых мечтаний не лелеял, сделаться епископом и влиться в ряды властей предержащих не хотел, а потому не видел необходимости угождать аристократам.

– Над Аннет учинили грубое насилие. Мир в нашей деревне преступным образом нарушен, а лорд Ральф совершил мерзкое и гнусное греховное деяние, в коем должен исповедаться и раскаяться. Ради жертвы насилия, ради нашего уважения к себе и дабы спасти лорда Ральфа от пламени преисподней, мы должны пойти к лорду Уильяму.

По церкви прокатился гул одобрения.

Вулфрик посмотрел на сидевших рядышком Билли Говарда и Аннет. «В конечном счете, – подумала Гвенда, – люди поступят так, как решат эти двое».

– Я не хочу неприятностей, – сказал Билли. – Но ради всех женщин деревни мы должны завершить начатое.

Аннет, не поднимая глаз, кивнула в знак согласия, и Гвенда с грустью поняла, что Вулфрик победил.

– Что ж, ты добился своего, – проворчала она, когда все вышли из церкви.

Вулфрик хмыкнул.

Гвенда не отставала:

– Значит, ты и дальше будешь подставлять шею под петлю ради жены Билли Говарда, а со своею женой даже говорить не желаешь!

Вулфрик промолчал. Сэмми почувствовал недовольство матери и заплакал.