Мир без конца

– Значит, те, кто договорился с тобой, нынче в барыше, а кто принял старые условия, как мы, наказаны двойной работой на лорда? – Гвенда с упреком посмотрела на Вулфрика, припомнив, как тот отмахнулся от ее совета обсудить с Нейтом условия держания.

– Выходит, так, – ровно ответил староста.

– Дьявол!

– Не ругайся, – одернул ее Нейт. – Вам полагается бесплатный обед, пшеничный хлеб и бочонок свежего эля. Разве ради этого не стоит потрудиться?

– Сэр Ральф кормит лошадей, которым придется долго скакать.

– Не задерживайтесь. – Нейт вышел.

Джонно показал Сэму язык. Тот хотел схватить его, но Джонно увернулся и выбежал вслед за отцом.

Гвенда и ее семейство побрели через поля туда, где на ветру колыхался ячмень Ральфа, и принялись за работу. Вулфрик жал, а Гвенда увязывала снопы. Сэм шагал позади, подбирал пропущенные матерью колосья, держал при себе, покуда не набиралось на сноп, а затем отдавал Гвенде. Дэви крохотными ловкими пальцами плел из соломы веревки для перевязки снопов. По соседству трудились семьи, державшие землю на старых условиях, зато более проворные и умные сервы собирали собственный урожай.

Когда солнце достигло высшей точки на небосводе, Нейт подвез бочонок с элем и, верный своему слову, выдал каждой семье по большому пахучему свежему пшеничному хлебу. Все поели досыта, и взрослые улеглись в тенек отдохнуть, а дети принялись играть.

Гвенда едва задремала, когда ее заставил очнуться детский крик. Она сразу поняла по голосу, что кричит вовсе не кто-то из сыновей, однако все же вскочила. Огляделась и увидела, что ее Сэм дерется с Джонно, сыном Нейта. Мальчишки были одного роста и возраста, но Сэм повалил Джонно наземь и беспощадно дубасил руками и ногами. Гвенда было рванулась к ним, но Вулфрик оказался быстрее: одной рукой схватил Сэма и оттащил прочь.

Джонно выглядел хуже некуда. Носом и ртом у него шла кровь, один глаз уже начал распухать. Мальчик держался за живот, постанывал и плакал. Гвенда навидалась мальчишеских драк, но эта явно отличалась. Джонно поколотили на славу.

Гвенда поглядела на своего десятилетнего сына. На лице Сэма не было ни единой царапины, как будто Джонно ни разу его не задел. Вдобавок Сэм не чувствовал ни малейшего стыда: наоборот, похоже, ликовал. В его ликовании прослеживалось что-то смутно знакомое. Гвенде не потребовалось много времени, чтобы сообразить, кого напоминает сын, кто смотрел точно так же, когда кого-нибудь избивал.

То же самое выражение она видела на лице Ральфа Фицджеральда, настоящего отца Сэма.

* * *

Через два дня после того, как Ральф и Грегори побывали в Эрлкасле, леди Филиппа пожаловала в Тенч-холл.

Ральф размышлял, стоит ли жениться на Одиле. Девица и вправду миленькая, но таких миленьких в Лондоне пруд пруди – за пригоршню пенни. У него уже был печальный опыт женитьбы на той, что едва вышла из ребяческого возраста. Когда первоначальное упоение пройдет, жена наскучит и станет его раздражать.

Какое-то время он прикидывал, не выйдет ли жениться на Одиле и заполучить заодно Филиппу. Мысль жениться на дочери и сделать мать любовницей приятно возбуждала. Глядишь, он наловчится брать их вместе. Однажды он устроил себе развлечение с двумя шлюхами в Кале: там тоже были мать и дочь, и толика кровосмешения придала разврату дополнительные краски.

Но ему быстро стало понятно, что такого никогда не будет. Филиппа ни за что не согласится на подобное. Можно, конечно, попробовать ее запугать, но она, нужно признать, не из пугливых.

– Я не хочу жениться на Одиле, – сказал он Грегори на обратном пути из Эрлкасла.

– Вам и не придется, – ответил законник, но разъяснения давать отказался.

Филиппа прибыла с одной из своих дам и с телохранителем, но без Одилы. В Тенч-холл она вступила без всякого привычного высокомерия. «Даже красивой сейчас не выглядит, – подумалось Ральфу. – Должно быть, провела эти две ночи без сна».

Лорд как раз садился за обед, вместе с Аланом, Грегори, несколькими сквайрами и управителем. Филиппа была единственной женщиной в этой компании.

Она направилась к Грегори.

Любезность, которую тот выказывал прежде, куда-то улетучилась. Он не потрудился встать, грубо оглядел ее с головы до ног, как если бы к нему явилась служанка с какой-то глупой просьбишкой.

– Ну что? – спросил он в конце концов.

– Я выйду замуж за Ральфа.

– Вот как! – притворно удивился законник. – Передумали?

– Да. Я не пожертвую ему свою дочь, выйду за него сама.

– Миледи, – в тоне Грегори явственно слышалась издевка, – вы будто полагаете, что король подвел вас к уставленному яствами столу и просит выбирать блюдо по вкусу. Ошибаетесь. Король не спрашивает, чего вам хочется, а повелевает. Вы ослушались один раз, и его величество повелел иначе. У вас нет права выбора.

Она опустила голову.

– Нижайше прошу простить. Пожалуйста, пощадите мою дочь.

– Если бы решать было мне, я отклонил бы вашу просьбу, наказав за упрямство. Быть может, вы сумеете умолить сэра Ральфа?