Мир без конца

Когда Сэма уводили, Керис заплакала, но Мерфин не стал притворяться, будто потрясен таким исходом. Да, для Гвенды это удар судьбы, и Вулфрика очень жалко, но для всех остальных, пожалуй, неплохо, что Сэма повесят. Джонно выполнял требования закона. Может быть, дурного, несправедливого закона, но уж какой есть, и это не повод его убивать. К тому же староста Нейт тоже пострадал. Пускай его не любили, дела это не меняло.

К присяжным вывели человека, обвиняемого в краже, и Мерфин с Керис покинули суд и направились в общий зал таверны. Мерфин заказал вина, наполнил кружку Керис. А потом к ним подошла Гвенда.

– Сейчас полдень, – сказала она. – У нас есть восемнадцать часов на спасение Сэма.

Мерфин удивленно воззрился на нее.

– Что ты предлагаешь?

– Ральф должен попросить короля о помиловании.

Подобное представлялось немыслимым.

– Как ты собираешься его уговорить?

– Я вряд ли смогу, – честно ответила Гвенда. – А вот ты сможешь.

Мерфин ощутил себя в ловушке. Он не считал, что Сэм заслуживает помилования. С другой стороны, трудно отказать молящей матери.

– Однажды я уже пытался вступиться за тебя перед братом, помнишь?

– Разумеется. Ты просил передать Вулфрику землю его отца.

– Он мне отказал.

– Помню. Но ты должен попытаться.

– Не уверен, что я лучше всего гожусь.

– А кого он еще послушает?

Она была права. Даже Мерфину мало что светит, что уж говорить об остальных.

Керис видела, что муж колеблется, и поддержала Гвенду:

– Пожалуйста, Мерфин. Представь, что бы ты чувствовал, окажись на месте Сэма Лолла.

Ему хотелось возразить, что девочки не ввязываются в драки, но он спохватился: с Лоллой-то, увы, все возможно.

Мерфин вздохнул.

– Боюсь, ваша затея обречена на провал. – Он посмотрел на Керис: – Но ради тебя я попытаюсь.

– Может, пойдешь прямо сейчас? – спросила Гвенда.

– Но Ральф еще в суде.

– Скоро обед. Они быстро закончат. Подождешь его в судейской комнате.

Мерфина восхитила ее решительность.

– Ладно.

Он вышел из общего зала таверны и вернулся в суд. Возле комнаты судей стоял привратник.

– Я брат графа, олдермен Мерфин из Кингсбриджа.

– Да, олдермен, я вас знаю, – ответил привратник. – Думаю, вы вправе пройти.

Мерфин прошел в тесную комнату и сел. Ему было неловко обращаться к брату с просьбой об услуге. Уже много лет отношения между ними оставались прохладными. Мерфин давно перестал узнавать того Ральфа, которого знал с детства. Человек, который изнасиловал Аннет и убил Тилли, был для него чужим. Казалось непостижимым, что такой вот мужчина вырос из того мальчишки, которого Мерфин когда-то любил. После смерти родителей они встречались только по деловым поводам на торжествах, да и то почти не общались. С его стороны будет дерзко взывать к узам крови и просить об одолжении на этом основании. Он не сделал бы этого для Гвенды, но для Керис должен постараться.

Ждать пришлось недолго. Через несколько минут вошли судья и граф. Мерфин заметил, что хромота брата усилилась с годами: Ральф хромал после ранения, полученного во Франции.

Сэр Льюис узнал олдермена и протянул ему руку. Ральф тоже обменялся с ним рукопожатиями и съязвил:

– Редкое удовольствие видеть брата.

Упрек был справедлив, и Мерфин кивнул в знак того, что признает свою вину.

– Ладно тебе. Полагаю, если кто и вправе рассчитывать на твою милость, так это я.

– О какой милости ты говоришь? Ты кого-то убил?

– Пока нет.

Сэр Льюис усмехнулся.

– Тогда что же? – уточнил Ральф.

– Мы с тобою знаем Гвенду с самого детства.

Ральф кивнул.

– Я застрелил ее собаку из твоего лука.

Мерфин забыл об этом случае, но теперь, задним числом, понял, что это было зловещее предвестие перемен, постигших Ральфа впоследствии.

– Может, ты задолжал ей толику сострадания?

– Думаю, староста Нейт достоин сострадания больше этого пса.

– Никаких сомнений. Я просто хотел сказать, что тебе не помешает загладить жестокость добром.

– Загладить? – переспросил граф с такой яростью, что Мерфин понял: все бесполезно. – А кто мне загладит вот это? – Он дотронулся до сломанного носа, потом раздраженно ткнул пальцем в брата. – Я скажу тебе, почему не хочу, чтобы Сэма помиловали. Я глядел сегодня на Вулфрика, когда его сына признали виновным в убийстве. Знаешь, что я увидел в его лице? Страх. Этот урод наконец-то меня испугался. Я сломил его.

– Он столько для тебя значит?

– Я повесил бы шестерых, чтобы увидеть его рожу.

Мерфин уже готов был сдаться, но вспомнил горе Гвенды и решил попытаться еще раз:

– Если ты победил, то цель достигнута, ведь так? Отпусти мальчишку. Попроси короля о помиловании.

– Нет. Я хочу, чтобы Вулфрик остался сломленным.

Мерфин пожалел, что пришел. Стараясь надавить на Ральфа, он сделал только хуже. Мстительность и злобность брата вызывали отвращение. Мерфин вообще не хотел его больше видеть. Знакомое чувство, он уже испытывал подобное. Но всякий раз, когда выяснялось, каков Ральф на самом деле, это почему-то походило на откровение.

Мерфин отвернулся.

– Ладно, я должен был попытаться. До свидания.

Граф повеселел.