Мир дворцам

Чувствуя беспредельную слабость, омерзение, жалость, — Марина попыталась отстраниться от удерживающих ее рук мужчины, но добилась только приступа головокружения и обморока. Последнее, что она почувствовала и услышала, это то, что кто- то подхватил ее на руки, сопровождаемый наставлениями Приора.

— Унесите ее. Давайте еще подождем три дня до операции, а то, как бы она не стала первой и единственной..

***

…последние несколько недель выдались для принца-консорта Озерного Дома весьма суетными. Пришлось лично мотаться к Пушехвосту и его растолстевшей женушке, Пушинде, чтобы замять пивной скандал и попросить военной помощи. Поначалу Готтара хотели закидать яблочными огрызками (очень уничижительная процедура, практикующаяся пушенями в виде примерного наказания), но, услышав, что «Мариен в беде», Пушехвосттут же изменил ход визита. Как! Спасительнице его королевского величества от голодной смерти в лесу угрожает опасность!.. Все-таки один мстительный огрызок прилетел Готтару в лоб, но только один. Так что встреча закончилась к обоюдному согласию, и требовалось только одно — научить озерцев обращаться с огнестрельным оружием.

Также сложность представляло общение Велирин с сыном. Ей было очень тяжело следовать собственному принципу: придерживаться образца поведения до пробуждения памяти, и делать вид, что Нейлин по-прежнему ей чужд. Но самым трудным было добиться от Велирин физической близости. Готтар и Велирин были мужем и женой, и кроме этого — страстными любовниками, но все это было раньше. Их личная жизнь распалась на две половины: до штурма Лиэнны и после. Пережитое насилие наложило на чувственность королевы неизгладимый отпечаток, и преодолеть ее страх перед близостью с мужчиной было невероятно тяжело. Готтар мучился этим фактом, понимая, что только ему под силу, со всей деликатностью и любовью, помочь жене перешагнуть через порог этого страха. Не раз он думал о том, что никакая смерть для тех, кто причинил боль Велирин, не будет достаточно мягкой.

Тем не менее, Велирин постепенно оттаивала, и каждую ночь дистанция между ней и любимым мужем становилась все меньше, и вот она, наконец, ответила на поцелуй и прижалась к Готтару всем телом.

— Заставь меня забыть все снова, милый… Только ты сможешь это сделать…

Говорят, что характерные для ночи любви звуки, доносившиеся из королевской спальни, не давали заснуть фрейлинам, чьи покои находились как раз этажом выше.

А утром зал совета был полон. Ни от кого не укрылся тот факт, что впервые за долгое время ее величество уложила волосы в дерзкую кокетливую прическу, с презрением забыв о постоянном невзрачном «хвостике» и надела платье своего любимого цвета, изумрудного с синим отливом.

— Итак, господа, давайте обдумаем план кампании! — Заговорил Готтар, призывая всех к порядку.

— Не забудьте, что все единицы драконов должны быть возвращены нам после боевых действий! — Вставил Пухопуз, маршал, командующий полком пушеней.

Королева подняла руку, и наступила тишина.

— Если мы хотим вытащить Мариен: нам надо действовать — и немедленно. Сейчас у нас есть достаточное количество оружия, которое не уступает игрушкам Братства, и мы умеем с ним обращаться. Но боюсь, при штурме Мариен может пострадать. Мы не знаем, жива ли она вообще, но я не хочу исключать такой возможности. У нас есть планы всех помещений, но как оказаться именно там, где могут держать Мариен?..

Диген завертелся на месте, ему не терпелось выложить свои соображения.

— Так ведь у меня есть вещь, принадлежащая ей! Я же попал в ее мир благодаря мобильнику! Что мешает повторить фокус в пределах нашего мира?.. Пусть маги перекинут меня к ней, да и вся недолга!

— Если у меня будет пара дней, — согласился Раввери, — я постараюсь это сделать.

— А я помогу! — Вставил Дзохос.

— Ха! Я думаю, можно и быстрее! — Неуважительно присвистнул домофей. — Есть тут один умелец, ваше величество, только где бы его сыскать?.. Тот маг-самоучка, который когда-то помог мне сбежать вслед за Мариен, и знает, как это сделать.

— Где… — буркнул Раввери. — Если этот умелец наследил своими формулами, то отбывает наказание по закону, а если он еще и недоучка, — не самоучка, попрошу, а именно недоучка, — без прав на деятельность, то сидеть ему еще — не пересидеть!

— Ой, ну так пошлите за ним! — Скорчил скандалист-домофей непередаваемую рожицу.

— Теперь домофеи мне будут указывать, что делать?! — Раввери вскипел, возмущаясь.

Готтар хлопнул ладонью по столу.

— Хорош спорить. Как его имя?..

Три года, проведенные в тюрьме: не прошли для мага-самоучки даром. Он был бледен той нездоровой бледностью, которая сопровождает самочувствие людей, длительное время лишенных свежего воздуха.

— Ты?! — Только и воскликнул парень при виде домофея, и вложил в это местоимение такую гамму переживаний, что было странно, почему Диген тут же не превратился в прах.

— Ну, я! — Невинно заметил коротышка, на всякий случай, отодвигаясь подальше и надеясь при первом же порыве со стороны узника быстренько принять невидимое состояние.

— Ты, поганец! Из-за тебя я провел за решеткой столько времени!