Мир дворцам

— А вот до чего доводит жадность до денег! Не брался бы за заказ, и дело с концом! Я тебе отвалил кучу ноблеров — так и скрылся бы с ними, чего опять полез в магию!

Эвинн задохнулся от возмущения, опешив от наглости домофея. Диген обрабатывал его почти полгода, уговаривая подготовить и осуществить собственное перемещение по следам некоей особы из чужого мира. Дело было рискованным изначально — ведь подобные перемещения можно отследить с помощью опытных магов, надзирающих за незаконным использованием формул и заклинаний. Будь тут Марк Жук, то он непременно загорелся бы идеей создать Общество тех, кто пострадал от шуточек Дигена. Сам Марк стал бы председателем, Ковалева оформил бы заместителем, Аиса могла бы стать секретарем, а Эвинн пополнил бы ряды членов этого многочисленного Общества, сплошь состоявшего из сотрудников научного отдела отделения ФСБ по Пермскому краю..

Но сейчас было не до разборок. Поняв, что перед ним правящая чета, Эвинн низко поклонился.

— Послушай, парень, — начал Готтар, — я не буду крутить вокруг да около. Хочешь полную амнистию и работу с нашим придворным лицензированным магом, Раввери? Только выучишься сперва, как положено.

— Ваше высочество, это щедрое предложение… А начистить морду этому поганцу- домофею?..

— Обойдешься. Не наглей, парень. — Прозвучал ответ консорта, опережая возможные словесные выпады со стороны Дигена.

Эвинн вздохнул.

— Конечно: я согласен на ваши условия. Хотя, в плане учебы — я уже многих профессоров обошел, когда меня выперли из Университета. Я не хвастаюсь, это так, к слову пришлось.

— За что ж выперли-то? — Ненавязчиво поинтересовалась Велирин.

— За одну миленькую профессорскую дочку, ваше величество.

— Ну, тогда его высочество консорт точно подпишет тебе амнистию. — С издевкой добавила королева. — А теперь послушай, что надо сделать…

***

Однообразные дни тянулись бесконечно, похожие один на другой. Такие же были и ночи, хотя Скворцова не могла поручиться, какое сейчас время суток. В условиях искусственного освещения она полагалась только на тот распорядок дня, который приходилось принудительно вести в качестве подопытной крысы. Впрочем, не смена дня и ночи сейчас была самой главной заботой. Самое трудное, что приходилось делать — это не поддаться унынию и сохранить рассудок.

Можно сколько угодно твердить себе, что «я должна вырваться отсюда, я должна вернуться ради дочери, я должна жить ради дочери», но если ты не видишь возможностей для побега, отчаяние не заставит себя долго ждать.

Ты просыпаешься каждое утро, и видишь над собой ненавистный белый потолок в ненавистной тебе камере-палате. Ты автоматически приводишь себя в порядок, и съедаешь безвкусный питательный концентрат, потому что надо чем-то заняться, а не потому, что ты голодна. Ты знаешь, что к тебе снова придет кто-то из ненавистных псевдомагов — снова говорить о твоем мире, записывать и переспрашивать особо интересующие или непонятные им вещи.

Но пусть лучше переспрашивают и записывают, чем берут образцы тканей — это

омерзительнее всего, приходить в себя после наркоза с жуткой болью в спине и костях таза — сначала с правой стороны, потом с левой. Откуда они берут стволовые клетки?.. Из костного мозга, тебе же объяснили, из подвздошной кости. Какой у них путь доступа, непонятно, но больше всего болит поясница. Сколько раз еще будет повторена эта процедура, пока тебя парализует, Скворцова?..

С другой стороны, раз операция проводилась уже дважды, с интервалом в несколько дней — значит, не получается пресловутый эксперимент, и до нового тела Мариену пока что, как до неба. А пока ты нужна псевдомагам для опытов — они не отдадут тебя этому ублюдку. Утешься хотя бы этим..

Через пару дней после первой процедуры тезка явно собирался ее навестить, она слышала его раздраженный голос за дверью, требующий у кого-то ключ. Тогда Марина в отчаянии разбила стакан, пытаясь создать себе хоть какое-то орудие для обороны, в глубине души понимая, что это бесполезно — король намного сильнее физически, и один- два нанесенных пореза только разъярят мужчину дополнительно. К счастью, прихоть короля осталась без внимания, Приор держал свое слово. Тем не менее: до утра женщина уже не сомкнула глаз, периодически нащупывая кусок стекла, лежащий рядом с подушкой.

Прошел уже месяц с событий в домике Тавеля на красивой зеленой полянке, а то и больше. Сейчас должна быть середина сентября…

Марина с раздражением сделала попытку собрать в узелок сильно отросшие за последнее время волосы, которые упорно лезли в глаза и щекотали шею. Хоть бы резинку дали для волос, это же невозможно!.. Она склонилась над раковиной, чтобы умыться, но вдруг услышала за спиной тихое покашливание. Знакомый скрипучий кашель…

Она резко обернулась и не поверила не своим глазам, не чувству щенячьей радости, разлившемуся теплом вдоль позвоночника.

— Диген!