Мир дворцам

— Пойдем скорее, пойдем! Устроим встряску!

— Да кому?!

— Кому надо… увидишь… — на ходу Готтар обернулся, отдавая приказание разместить гостей в подобающих условиях.

Аиса было дернулась вслед Марине, но потом поняла, что вряд ли последней тут что-то угрожает, коли она под ручку с князем, или как его, консортом, так что можно спокойно собрать оружие и пойти куда-нибудь под крышу — прятаться от этого летнего-зимнего дождя.

Барон был высокого роста, и даже прихрамывая, делал своими длинными ногами гораздо более широкие шаги, чем Марина. Она едва поспевала за мужчиной. Диген опять куда-то пропал, сбежав по своим домофейным делам. Коридоры, переходы, лестницы… Наконец, остановка.

— Так! Входи. Я надеюсь, она вспомнит твое лицо. — Деловито инструктировал Готтар: и было очевидно, что он взволнован. — Тут у нас небольшой совет, расскажу позже, что к чему… Давай, Мариен, входи поскорее.

Загадки, загадки… Ну что ж, сейчас все станет ясно.

В центре светлого зала с высокими стрельчатыми окнами стоял длинный стол, заваленный картами и уставленный макетами крепостей. Вокруг прохаживались несколько человек. Марина сразу узнала Одлина, который слегка раздался в талии и отпустил бородку на манер своего сюзерена: как у многих блондинов, борода была рыжеватая. Остальные Марине были неизвестны, кроме нее. Кроме женщины в темно-оливковом камзоле, таких же бриджах и сапогах для верховой езды.

— Велирин! — Негромко позвал Готтар.

Женщина повернула голову. Да, это была именно Велирин! Она изменилась с последней встречи: похудела, исчезли ненавистные когда-то прыщи — лицо было чистым и гладким. А вот гордость и краса — огненные волосы, ранее спускавшиеся до середины спины роскошной волной локонов, исчезли. Длина волос едва доходила до плеч. Небрежно собранные в хвостик, они совсем не способствовали украшению широкого и невыразительного лица королевы Озерного Дома… Было и еще кое-что новое: на лбу и висках розовели странные рубцы тонких продольных шрамов. Судя по всему, Велирин было абсолютно безразлично, что окружающие видят эти шрамы. Впрочем, она всегда оставалась самой собой, глубоко наплевав на общественное мнение. А теперь?.. Была ли она собой?..

Взгляд женщины скользнул по лицу гостьи без всякого интереса. Очевидно, она не узнала Марину, и Готтар: так надеявшийся на эту встречу, разочарованно вздохнул.

— Кто это? — Спросила Велирин своим глубоким контральто.

— Твоя подруга, милая. Ее зовут Мариен.

Скворцова сделала, было, шаг вперед, намереваясь обратиться к королеве, но та предостерегающим жестом подняла руку:

— Хватит! Я устала. У меня есть муж, которого я не помню. У меня есть сын, который мне безразличен — потому что я его тоже не помню. А теперь еще появляется какая-то хренова подруга, которую тоже нужно вспоминать?.. Я никого не помню, Готтар. И не хочу при каждом обращении нового лица лелеять чувство вины за отсутствие памяти. Уведи ее.

Королева повернулась к гостье спиной и склонилась над картой.

— Продолжим, господа. Так чем нам опасна позиция Дома-на-Холмах?..

Они покинули зал совещаний.

Марина была удручена. Она хотела знать подробности.

— Что случилось? Что происходило в Озерном Доме с тех пор, как я вернулась в свой мир?.. — С замиранием сердца спросила она.

— Пойдем, — грустно сказал барон, — ранний час для вина, просто поговорим в моих покоях.

Три комнаты, представляющие, по меткому замечанию Готтара, «логово», были убраны в соответствующем брутальном стиле. Меха на полу, большой камин, оружие на стенах. А еще — огромный секретер с откидной столешницей, сейчас заваленной бумагами.

Хозяин «логова» и его гостья устроились в креслах, и барон начал свой рассказ.

***

Праздник Именования — великий день для Озерного Дома, и случается он не так уж часто, а именно в честь рождения нового законного наследника королевства, когда крохе исполняется ровно месяц и один день. Вся малышня, родители которой сочтут нужным, получит имена в этот славный день, если, конечно, детишкам уже есть месяц.

Поэтому многие родители, произведя на свет малыша и зная, что королева Озерного Дома уже на сносях, будут терпеливо ждать и месяц, и два — лишь бы их чадо получило имя в один день с королевским отпрыском. Полгода, конечно, выжидать неприлично, но до пяти месяцев протянуть можно, поживет кроха пока так. Зато как будет здорово — выйти на улицы города вместе с толпой счастливых мамаш, гордо пройти с пищащим свертком в руках до главной площади, и там, в праздничной толпе, дождаться боя часов, возвестивших полдень. В полдень служители Знающего выкрикнут имя, выбранное для наследника, и все счастливые мамаши сделают то же самое — для своего дитяти. Потом они получат из рук членов магистрата памятную золотую монету, которая, по устоявшемуся столетия назад поверью, станет вечным талисманом и залогом счастья для ребенка, только что официально получившего имя.