Мир, который без меня. (Альтернативный гей-роман).Книга 3.

Итого. Есть в этом какая-то безысходность. Наверное, оттого, что это слишком емкое понятие, которое левее нуля, на котором сейчас стоишь.

— Что ты здесь делаешь? — спрашивает Маккена, и вопрос кажется странным. Он почти, как кокосовая пальма в арктических снегах. Ладно, пальма, но ведь с нее падают кокосы. — Уезжай.

Энди замер. Километры тишины, сквозь которую волокут телегу без колес. В душе скрежет. Из взорвавшегося шланга под давлением — адреналин безумными всплесками. Надо как-то заставить себя вспомнить правила словообразования, а потом еще и перевести получившийся результат, чтобы он не потерял, хотя бы, смысл. В голове парня что-то наподобие: простоРойяхочутебепомочьпотомучтолюблютебяииззатогочтоятебялюблюмнебольносмотретькактымучаешьсяпозвольмнеостатьсяипомочьтебе.

— Нет.

Энди обернулся и пристально уставился на Маккену. Взгляд такой, словно тело прозрачное, и ничего, кроме тоннелей этого стального взгляда.

— Нет, Рой, — а голос сухой, взвешенный, и взгляд сухой и взвешенный. — Не сейчас. Я уеду. Не сомневайся. Без проблем, но не раньше, чем ты вытащишь свою задницу из этого дерьма.

Основная характеристика дерьма состоит в том, что это дерьмо. У него только два количественных уровня. Либо просто, либо полное. То, что сейчас происходило, было полным. Предельно полным. Абсолютным. Настолько, насколько это возможно. И Рой, и Энди ощущали это. И, если Рой, прижав руки, вертикально шел вниз в этом болоте, и ему оставалось сделать один-два глотка воздуха перед тем, как массы сомкнутся над головой, то Энди… Другая характеристика. Он только что понял, что прыгая с парашютом и приближаясь к земле, вспомнил как-то вдруг, что вообще забыл его взять. Кстати, что там с китайской стеной? Самая длинная, высокая и широкая? Та, которая сейчас выстраивалась между Роем и Энди, спокойно перекрывает раритет.

— Давай так, — начал мальчишка. — Мне глубоко плевать на то, что ты там думаешь. Мне не менее глубоко плевать на то, что когда-то между нами, скажем так, случалось. Мне жаль Стива. На нем лица нет. Считай, я здесь из-за него. Да, и Ольге это все надо, как собаке пятое колесо. Так что, как только ты будешь в состоянии хоть как-то себя таскать, я уеду. А пока считай, я нанялся к тебе нянькой. Это уже не в первый раз, так что стаж я наработал. Из дома ничего не украду, да и за работу возьму недорого. Меня устроит то, что я съем из твоего холодильника, когда совсем проголодаюсь. К тому же, у меня привычка есть не много и не часто. Думаю, мои условия не хитрые. Поэтому, сейчас ты разденешься, и я помогу тебе помыться, а после ты съешь брокколи и отправишься в постель. Вопросы?

Маккена молчал. Самая отвратительная черта кругов в том, что, как не ползай по периметру, рано или поздно вернешься к тому, откуда начал. Только это будет гораздо хуже, потому как принесет с собой сожаления о пройденном пути. Рой прошел свой круг. И Энди прошел. Он не проронил ни звука, пока делал свою работу, но Маккена чувствовал, как… Самообладание парня позволяло… на самых последних усилиях позволяло касаться его безразлично, но внутренняя мембрана Роя считывала совсем другую информацию.

— Ну, вот, — наконец, почти весело заключил парень. — Теперь тебе должно стать легче. Тонн на пять, наверное.

— Энди…

— Не стоит этого делать, Рой. Ничего нового. Это с одной стороны. С другой, я устал перемалывать одно и то же.

— Это не то, что ты…

— Я ничего не думаю, так что не трудись объяснять. Все хорошо. Все нормально. Кстати, я купил зеленый чай. Совсем забыл сказать. Не знал, какой ты выберешь, поэтому взял разные. Китайцы говорят, в нем — сила.

После того, как Рой вдавил в себя пару ложек поносной жижи, как он тогда подумал, и запил ее отваром из приболотной травы, выросшей возле автострады…

— Прости меня, — промямлил Маккена, выдохшись на пятой ступеньке.

— За что? Разве ты что-то натворил? — спокойно переспросил парень, а после перевел разговор на другую тему. — Думаю, уже вечером будет понятно, в каком ты состоянии, и что у тебя с анализами и коленом, и мы сможем составить план твоего выздоровления.

— Я хотел поговорить не о том…

— Сэкономь силы. Нам еще ползти вверх полтора пролета.