Мир, который без меня. (Альтернативный гей-роман).Книга 3.

Маккена встрепенулся, туго соображая, что находится на сцене. Видимо, ведущий отстал от него, раз Рой отъехал. С чего он вдруг впал в воспоминания? Впал… Вляпался! Вот так вот, просто сидя на сцене. Вляпался и отъехал. Ах, да! Черт! Вот он, портал между мирами. Он же только что подмигивал Энди, как всегда прилипая взглядом к его губам, а Энди улыбался в ответ. Он всегда так делает. Меняется, что угодно, только не это. А еще смотрит. О-о-о! Это отдельная категория. Анатомическая энциклопедия. Многотомный труд Роя Гейла Маккены по классификации, на котором до сих пор стоит статус: «Не окончен», а в перечне количества глав: «Не определено». Навигатор Маккены опять дал сбой в бесконечных попытках определить свое положение между слоями одного и того же взгляда Энди. Проклятая полоса из подлокотников. У ведущего вспотел затылок. А Джим сыграл его самого отлично. Рей не совсем Рой, но Маккене он нравится. В смысле, и Джим, и его герой. И Каррель на вершине славы. Попасть с улицы в сериал, сыграть самого себя… Черт возьми! Бывает же. Ну, Бернарда! Слава богу, что мир, в котором правят женщины, параллелен миру Маккены. Он бы не вынес. Люблю Стива. Этот острый маринованный чили. Сколько же он его ест! От него поцелуи терпкие и пряные. Подсадил Энди. Обожа… Нет, не то. С ума схожу от восхи… вожде… Подыхаю, короче. А еще… Надо думать о чем угодно, лишь бы не думать о том, как смотрит Энди. Серебристые лисицы! Вот они, уродливые твари, потому что Рой теперь только о том и думает, как Энди смотрит. И от того, что он точно знает, о чем думает Энди, потому что смотрит именно так, становится невыносимо. Статуя его свободы сидит на постаменте, свесив ноги. Последнее время она горбит спину, и что-то у нее с позвоночником. Кстати, муза опять свалила свои чемоданы в гостиной. Не стала дожидаться Энди. Вернулась раньше. Ну, почему он так смотрит? Кто его научил? У Тиу такой сладкий малыш. Рой терпеть не может детей. Нет, он их, конечно, любит, только параллельно себе. Но этот! От Энди были бы красивые дети. А от него самого? В смысле, от них двоих… Рой бы женился… Извращенец! Странная вещь, он уже думал об этом, но не уверен, что Энди не откажет. Чертовы социальные ячейки! Это простое желание делить с человеком и пиццу, и жизнь. А еще корзину для грязного белья и… Семья. Само понятие бьет по самому уязвимому. Но тогда как? Энди не знает, и Рой ни за что не признается, что разглядывал в ювелирном магазине обручальные кольца. Хреновый признак, но факт остается фактом. Надеть парню на палец простой металлический кружок, засунуть в него свою свободу и признать, наконец, что хочешь этого больше всего. Просто видеть на его пальце… Боже, нет! Это так сентиментально. А если он откажет? Вот, черт! Ведь думаешь об этом серьезно. И не вдруг, а уже продолжительное время. Выходит, социум не избежать, и он не давит, а лишь закрепляет законы человеческого существования? Нет, все это бред! Какая семья?! И тем более у него, Маккены Гейла Роя? Хорошо еще, что статуя его свободы не в курсе такого поворота дела. Ей не выжить. Она бы скинулась со своего пьедестала, не вынеся позора, и он может ее понять. Ну, зачем ей такие потрясения? К тому же, парень еще не видел, что он набрал пару лишних фунтов. Завтра надо сдохнуть на беговой дорожке. Скорость на семерочку и угол подъема на шесть, и так минут на сорок… тридцать… хотя бы двадцать пять. Десять лет тому назад Энди чуть не убил его на этой беговой дорожке. Рой, правда, ползал по ней тогда, но даже это было слишком. Вот дурак! В смысле, он сам дурак! Еще какой! Сволочь, да и только! Господи, Энди! Почему! I still love him. Все еще… сейчас, а тогда?

Сидя в измождении на гребанной табуретке, а Рой именно так к ней относится, потому что она подчеркивает его бессилие, он смотрит на спину Энди. Парень что-то там делает с его зубной щеткой, и у Маккены есть секунды, чтобы бесконтрольно продолжать смотреть. Длинная такая спина. Длиннющая. Километры спины, потому что Рой еле ползет по ней взглядом. Красивая. Стройная. И позвонки — как камни под прозрачной водой. Похожа не реку, и теряется под ремнем джинсов, словно уходит, прячась, под валуны. Маккена почти лижет ее взглядом, ощущает на вкус, но теперь он даже на парапет встать не сможет, не то, чтобы сигануть с него в воду. Он вообще больше ничего не может, потому что он — покойник. Лежит, раздавленный плитой вины. Осознание — всегда запоздалая категория. Оно приходит на полфазы позже. Осознание — неизменная категория, когда подведена черта, и под ней четко и безразлично написано: «итого». После могут идти приложения и кучи PS, но это лишь приложения после. Договор выполнен, счета оплачены. Итого. Маккена смотрит на спину Энди. Под кожей проступают ребра. Первое… второе… четвертое… На них навсегда останутся швы, потому что жизнь не особо запаривалась, выбирая сварочные электроды. Уже после, спустя время Рой нащупает их. А тогда у Энди не было ни денег, ни времени ждать, когда они срастутся красиво. И ребра схватились, как пришлось.