Мир, который без меня. (Альтернативный гей-роман).Книга 3.

Он был открыт и весел. Бернарда почувствовала, что с ним легко. Они поднимались в студию, и Лави′на разглядывала с каждой ступеньки меняющуюся перспективу. Картина с изображением Роя в кресле заставила ее остановиться. Энди улыбнулся. Это происходило со всеми, кто видел ее впервые, и парень просто всякий раз наслаждался. Теперь это накрыло Бернарду.

— Это ответ на твой вопрос, — неожиданно сказал Энди.

— Вопрос? — удивилась Лави′на.

— Он неизбежен и звучит приблизительно так: почему я с ним?

— Откуда ты знаешь, Энди? — Бернарда была настолько удивлена, что не сразу могла найти то место, где только что себя потеряла. — Я ведь…

— Ты бы обязательно спросила. Это проверенный факт. Рискнешь опровергнуть?

— Ладно. Один ноль в твою пользу. Перед тем, как приехать сюда я прочитала все, что смогла найти и о тебе, и о Рое…

— Забудь. Это не так. Если хочешь, я расскажу тебе о нем.

— Очень, но у меня есть один вопрос. Наверное, он самый важный, и он мучает меня. Почему ты прыгнул за ним с моста, ведь он был совершенно незнакомым для тебя человеком?

Наверное, это действительно был один из самых сложных вопросов и для самого Энди. Он до сих пор не знал на него ответа. Парень думал об этом не один раз. Он любил жить. Наверное, кто-то когда-то шепнул ему на ухо, что жизнь — это дар. Во всяком случае, Энди думал так всегда. Он помнил, как мать гладила его по волосам, и он засыпал, мечтая о том, как будет счастлив. Он верил, когда она говорила, что нужно просто верить. Он продолжал верить, когда ее не стало. Он верил даже тогда, когда шел по мосту, продрогший и уставший. Вода так обычно пахла болотом, машины неизменно неслись мимо, и это была его обычная жизнь, и она продолжала таковою быть, пока… в его жизни не случился Рой. У Роя было все. Дорогая машина, куртка, ботинки, часы… Все, кроме одного. У него не было надежды. Энди никогда не забудет мысль, проскользнувшую в то мгновение в его голове. Мертвые глаза. Зеркало души, в котором не отражается ничего. Парень не знал, какого они цвета, не видел сводящих с ума зеленоватых штрихов. Он видел лишь отчаяние и нерешительность. Рой стоял на парапете, а значит… Либо ты делаешь это сразу, либо не делаешь никогда. Прошло всего несколько секунд, и Энди понял, как отчаянно Рой пытается цепляться за эту жизнь…

— Он хотел жить, — ответил парень. — Очень хотел.

— Но как же…

— Я уверен, судьба сводит людей не просто так. Если думать, всегда можно понять для чего. Даже если бы мы больше никогда не встретились, это не имело бы значения, я все равно не смог бы ему отказать.

Бернарда грустно улыбнулась. Есть что-то в словах этого мальчика высшее. От бога, что ли. Оно очень сильное и огромное. Большее, чем он сам. Испытание? Жертвование? Что? Ответ слишком сложен, чтобы просто так ответить. «Он хотел жить». Тогда выходит, что Энди не хотел? Зная дальнейшую судьбу мальчишки, все становится недоступным для понимания, словно обрастает чешуйками подобно капустному кочану, но парень вдруг улыбается и, чуть стесняясь, признается:

— Если честно, я понял это позже, но я любил его уже тогда.

— Какой он? — спросила Лави′на.

Энди задумался. Не то, чтобы он не знал ответа. Он пытался уместить его в коробочку небольших габаритов, а он не умещался. Коробочка трещала, и парню не удавалось удержать ее.

— Ты можешь, — Бернарда усложнила задачу, — дать мне только три слова, чтобы я поняла, кто он?

Айсберг представлений Энди перевернулся, выступив из воды огромным основанием. Эти три слова ушли под воду, и теперь иди, пробуй их оттуда извлечь. Это слишком мало. Три слова. А как же все то, что окружает его вот уже почти десяток лет? Каждая черта Роя… каждая клетка его тела… каждый пиксель его таланта… каждый грамм его души… каждая «ми» бесконечных октав его голоса…

— Непредсказуемость. Секс. Талант, — неуверенно перечислил Энди, а после стушевался. — Черт! Это вообще никак!

— Но, все же, ты назвал именно эти три слова.

Бернарда достала блокнот и записала: «Маккена. Капризная классика Фрейда».