Мир, который без меня. (Альтернативный гей-роман).Книга 3.

— Хочешь расскажу-у-у-у, что ты видишь… видишь… видишь? Ты это знаешь… знаешь… знаешь, но боишься услышать-ть-ть. Больше всего на свете ты хотел, что бы он выжил… выжил… выжил. Ты готов был отдать, что угодно, лишь бы это было так… так… так. Он выжил, но и ты отдал за это то-о-о-о, что был готов… готов… готов. В отношениях с ним ты никогда не думал о себе… себе… себе, почему же теперь… теперь… теперь думаешь? Разве, если ему потре-е-е-ебуется, ты еще раз не проделаешь то же… то же… то же самое?

— Не знаю.

— Знае-е-е-ешь. Не лги себе. У тебя не получится… лучится… учится…

— Грея, мне плохо.

— Ви-и-и-ижу. Прими все и живи… живи… живи… Твое счастье трудное-е-е-е, но оно твое-е-е-е… Просто дожди-и-и-ись его… Ищи западный ветер… ветер… ветер… Он даст силы… силы… силы…

Энди вздрогнул. Разлитая тишина, сквозь которую шуршит дождь. Западный ветер? Наваждение воспаленного ума, или степь говорила с ним? Парень чувствовал себя странно, словно все его силы ушли в землю, прошли сквозь фильтры и теперь вновь заполняют его, но их мало, они слабые, и он чувствует, их едва хватит, чтобы не упасть. Сколько он посидел здесь? Час? Два? Вечность? Энди сел на мотоцикл и понял, что он не знает… он ничего не знает… не зачем он… не куда ему… не почему он… Он находится в пространстве, где нет координат, нет векторов, времени, расстояний. Есть только ноль. Абсолютный. И парню придется сейчас разметить свою жизнь, нанести на нее какие-то знаки, риски, выставить уровни и углы, взвесить себя, чтобы как-то начать жить. Куда ехать? Где искать прибежище? Глубокая ночь. Энди подумал о тех, кого любил. Дженни, Джил, Капли Дождя, Тиа… Стайка нахохлившихся воробушков засуетилась в пустоте души. Они маленькие. Теплые. Озорные. Прыгают там, клюют рассыпавшиеся зернышки любви, и Энди становится теплее.

В ночи все обостряется, становится значимым. Любой шорох, звук, движение. Проводимость ночи идеальна, словно создана для того, чтобы рихтовать, чеканить, контурировать все, что смазано днем. Звук мотора мотоцикла Энди воспринимается требовательно, словно заявляет свое превосходство над размякшим сонным миром. Дом госпожи Эдда тонет во мраке. Даже фонари светят как-то сонно и лениво. Высокий кованый забор опоясывает кусок бестелесного мира, словно держит его, чтобы он не уплыл, смешавшись со всеобщей темнотой. Дженни спит. Где-то там, в этой бездонной чернильной дали. Энди погладил рукой безразличный металл ограждения. Парень перескочил время, прошел сквозь его толстый слой и оказался там, где его не ждут. Дождливая морозь тихонько перешептывается с листвой. Сочувствует понимающе. Надо ждать, пока утро не вернет все на свои места, не расставит и не подсветит. Он виновато думает о Дженнифер. Примет ли? Протянет ли руку дружбы? Или он чужой? Металл жжет кожу на лбу, но парень смотрит, проходя взглядом холодный сад, остывшие стены, чтобы оказаться там, внутри, где есть человеческое тепло. Неожиданно на втором этаже включается свет, вырезая в темноте теплый желтый прямоугольник, и Энди видит, как в обрамлении темного багета появляется тонкий силуэт фигуры Дженни. Она вглядывается в темноту, а после исчезает и… включаются окна на первом этаже, открывается дверь, впуская смесь холода и сырости. Энди не чувствует, как по щекам бегут слезы. Это радость, которой не за что зацепиться внутри, и она соскальзывает, не удержавшись.

— Энди?!

Бесконечные попытки открыть ворота. Дженни суетится, роняет ключи, а Энди улыбается. Она такая милая, знакомая. Такая его. Обнимает, и ей все равно, что он промокший, холодный и грязный.

— О, Энди, — наверное, она тоже плачет, только одежда впитывает слезы.

— Дженни, милая, — он бы рад сказать больше, только не может. Кто-то сжал кулак в горле, не выпуская слова.

Она отстраняется, заглядывает в глаза, а он видит только всполохи влажных огоньков.

— Энди. Ты весь мокрый! Идем! Идем скорее!

— Дженни, постой, — парень не решается. Он, вроде, не имеет права, уехав просто так… бросив все просто так… потому что…

— Что случилось? — взгляд миссис Эдда пытает. Она, словно хочет увидеть суть.

Он мнется, не понимая, как сказать.

— Он не принял меня.

— Не может быть! Как не принял?!

— Он отказался от меня, — Энди с трудом произносит слова, словно вновь учится говорить, словно виноват и не знает, как оправдаться.

— Отказался? Но как?

Парень молчит. Знает ответ, но он слишком жесток. Энди мнется с ноги на ногу, опустив голову. Кусает губы, а слов нет. Она все поймет. Она всегда понимала.