Мир Мэроу

Утро наступило слишком быстро. За всю ночь я и глаз не сомкнула. Видимо, выспалась за время, что была под действием магии. В голову лезли разные мысли, я все думала об Эмете и его безоговорочном желании помочь всем и каждому, вспомнила о Нефел и том, что она не успела увидеть нормальной жизни. Я грезила надеждой, что когда-то увезу ее из Ваала и мы сможем найти тихую гавань. Не смогли. Не успели. Также я все никак не могла выкинуть из головы Гвиану, рассуждая о том, как резко перевернулась ее жизнь, но она все равно осталась собой. Королева до кончиков ногтей. Помнится, что она говорила мне – суть существа не изменить. И я все больше убеждаюсь в правдивости ее слов, но… я чувствую, что внутри меня что-то изменилось. Я стала менее эгоистичной и с каких-то пор думаю о других. Например, об Аргосе и Колуме. Даже о Меланте и Лилии.

Я изменилась. И причина этому – Эмет. Порой мне кажется, что внутри меня что-то осталось от него. Это практически невесомая, но достаточно сильная часть добра. Эмет сделал меня слабее. Будь я прежней охотницей – той, что шла по головам к своей цели, то убила бы Шрама, как только увидела.

Находиться в комнате стало невыносимо, и, на десятый раз перепроверив оружие и кулон, я покинула спальню. В доме стояла гробовая тишина, и, несмотря на пустующие коридоры, каждая клеточка моего тела была напряжена. Нам предстоит сделать немыслимое, но страшит меня не путь к древней ведьме, а безрассудство, с которым я готова встать против Матери всего живого ради чужого ребенка.

В холл я пришла первой и медленно ходила из стороны в сторону. Как только первые лучи солнца просочились сквозь щели в ставнях, я открыла окно и впустила свежий воздух. Ночью шел дождь, и теперь на улице было свежо и прохладно. В окно влетел ворон и сел возле моей руки.

– Ты предупредил меня, – прошептала я.

– Кар.

– Что «кар»? Мог бы сделать это немного раньше.

Когда-то я уже разговаривала с вороном, однако сейчас уверена, что это именно та птица, которая мне нужна. Я чувствую это. Словно частица Эмета, оставшаяся внутри меня, и эта птица – что-то вроде нежданного, но порой довольно полезного наследства.

Спустя какое-то время в холл пришли все, кроме Лилии. Равки, как и маг принца, были полны решимости, остальные же испуганы и потеряны. Конечно, Гвиана была в платье, но в этот раз я не сердилась на нее. Упрямство бывшей королевы равков велико, и складывается ощущение, что именно благодаря ему она до сих пор жива. Принц стоял во главе стола и внимательно наблюдал за будущими путешественниками.

Лилия появилась последней и со слезами на глазах просила равка оберегать ее внука, ведь это память об Эмете, его плоть и кровь. Подойдя ко мне, женщина обняла меня и попросила, чтобы я вернула Аргоса домой. Неуклюже погладив женщину по спине и мягко отстранив, я кивнула.

– Пора, – сказал принц.

Покинув дом Лилии, мы направились к конюшням.

– Не должен был я тебя слушать, – сказал Колум, шагая справа от меня.

– Почему это?

– Я должен был убить Шрама.

– Да, конечно, это же твое предназначение…

– Моя нить ведет к нему. Я в них верю. Ведь все они, те, что были до этого, сработали. Я ждал тебя, и ты появилась. И в итоге привела меня к Шраму. А я… замешкался и позволил себя уговорить.

– И правильно сделал. Мы убьем его. А ты останешься жить.

И я прибавила шаг, больше не в силах даже слышать о Шраме. Его место в пекле, а не в моей голове.

Равки вывели лошадей, и я бросила печальный взгляд на стойло, где была Салли. Прощай, моя девочка.

Взобравшись на черного как уголь коня, я поскакала вслед за принцем, что вел нас в края, ранее мне неведомые. Я никогда не совалась в обитель ликанов, да видела всего пару раз. Они почти не появляются в наших краях и поэтому считаются редкостной диковинкой.

Я слышала о древней ведьме, о ней ходит много слухов и легенд, но, видимо, я становлюсь верующей, как и большинство в нашем мире. Я уже не сомневаюсь, что Королева Змей – это Матерь. Женщина, перед которой я преклоняла колени, создала землю, по которой я хожу, животных, на которых я охочусь, и воздух, что наполняет меня жизнью. Мне сложно признаться, но новое знание вызывает благоговение перед Матерью. Она прожила куда больше, чем каждый из нас, и видела то, что нам и не снилось. Она – это мощь и сила.

Комья грязи разлетались из-под копыт коня, однако ворона не было видно. Наша процессия растянулась, и в итоге Гвиана и мать с Аргосом плелись позади всех, но за ними наблюдали двое равков. Два статных и сильных воина.

Смотря прямо перед собой, я увидела, как из-за леса появилась одинокая фигура. Принц пришпорил своего коня и быстро унесся вперед. Он подъехал к незнакомцу и что-то ему сказал, а тот поспешил уйти. Когда мы догнали равка, я спросила:

– Кто это?

– Мои воины.

– И сколько их с тобой?

– Достаточно.

Очень расплывчатый ответ. Мне нужно знать, сколько равков встанет против меня, если древняя ведьма скажет нужные для равка слова.

– Что он сказал?

– Пока мы были в доме Лилии, к стенам города дважды подбирались люди Анриетты.