Мир Мэроу

Однако я не думаю, что влюблена в принца. Его слова и поступки словно приручили меня, как дикого зверя. И он стал одним из немногих, кого я могу назвать «небезразличным».

Еще какое-то время я лежала в ванне и ждала, что Бастиан придет, но этого не происходило. Тогда с долей разочарования я встала и оделась в новую одежду, которую для меня снова заказал принц. В этот раз я облачилась в черное с золотым с особым чувством. Я бы назвала его собственническим.

Какая же я глупая, раз решила, что достойна носить цвета королевской семьи. Да, сейчас от меня зависит многое, но я по-прежнему не больше чем эгоистичная охотница, которая вляпалась во что-то куда более грандиозное, чем куча дерьма.

Напоследок я посмотрела в большое зеркало, что стояло в покоях принца, и отправилась в тронный зал в сопровождении неумолкающей Гвианы, которая появилась словно из воздуха. Она была облачена в дорогое платье, за которое отдали куда больше, чем пару увесистых мешочков монет. Уверена, на эту сумму человеческая семья крестьян могла бы прожить более Алой луны.

Гвиана без умолку рассказывала мне о путешествии, в котором я, к слову говоря, тоже была. Она несколько раз упоминала, что Колум и Меланта – это истинная пара влюбленных, и жаловалась на Ромена, что доставал ее на протяжении всего пути. Он не поддерживал беседу и вообще делал вид, что Гвианы на корабле не было. Бывшая королева так распылялась по поводу мага принца, что я невольно улыбнулась. Не думала, что безразличие какого-то мага может так сильно задеть Гвиану.

Войдя в тронный зал, мы расположились за огромным столом, что был переполнен яствами. Вся наша компания с корабля уже была в зале, но к еде до нашего появления никто не притронулся. Остальные же тихо переговаривались и с довольным видом уплетали еду.

– Гвиана, Колум, Меланта, вы остаетесь в замке, – сказал равк, сидящий во главе стола.

В этот момент все замолчали.

– С чего это? – спросил Колум.

– Слава Матери! – вскрикнула Гвиана, но тут же выпучила глаза и поправила сама себя: – Это я по привычке. Никакой ей славы. Пусть корчится в муках, старая дрянь.

Ромен закатил глаза, а Меланта тактично промолчала.

– Мы можем вам пригодиться, – сказал Колум, твердо смотря на равка.

Посмотрев на мага, я вдруг заметила, что его глаза больше не выглядят безжизненными, будто с появлением Меланты кто-то зажег в них волшебный свет.

– Нет-нет, мы вовсе им не нужны, – поправила его Гвиана, а потом бросила взгляд на Ромена и спросила: – Ты что – едешь?

– Да.

– А кто меня будет защищать?

– Колум и Меланта.

Услышав свое имя, ворожея оторвала взгляд от тарелки и тихо произнесла:

– Я могу только залечивать раны, в бою я буду обузой.

Хоть кто-то достойно оценивает свои возможности.

– Я сказал, вы остаетесь, – прорычал принц, промокнув губы черной салфеткой. – Это не обсуждается. Вы будете нас отвлекать.

Краем уха я слышала, как Гвиана щебетала себе под нос, что обузой ее сделал равк, выбрав испорченное тело. Меланта же снова опустила взгляд в тарелку, а Ромен и вовсе делал вид, что ничего не происходит, и продолжил медленно уплетать еду.

Тем временем Колум тоже поднялся с места.

– Я не могу остаться, я должен быть подле Эвы, мои нити…

– Шрам мертв. Твои нити тебя обманули, – перебив мага, бросила я.

Колум, опешив, сел напротив меня и не мигая смотрел мне в глаза. Маг был так растерян, что несколько раз открывал рот, чтобы что-то сказать, но не произнес и звука. Однако спустя минуту он все же взял себя в руки и сказал хриплым голосом:

– Что?

– Я отрубила ему голову.

На лице Колума размашистыми буквами было написано, что он не верит ни единому моему слову.

– Как это возможно? Нити, они никогда меня не обманывали.

Он говорил так, словно его подвела не сила, которая с ним с рождения, а мать родная.

– Никому нельзя верить, – сказал равк, смотря мне в глаза, – даже нитям. Выход есть всегда.

Меланта, что весь вечер тихо переговаривалась с Аргосом, бросила на меня быстрый взгляд и сказала:

– Мы пойдем, Аро нужно отдохнуть.

– Где его комната? – спросила я.

– Третья слева после покоев принца Бастиана, – ответила Меланта и увела ребенка.

На какое-то время в зале повисла тишина. Колум смотрел на свои руки, словно желал увидеть там призрачные нити.

– Колум, – позвала его я, – все закончилось.

– Нить по-прежнему со мной.

Что?!

– Но…

Договорить я не успела, звук шагов заставил меня обернуться. В широкие двери зала, высоко подняв подбородок, вошла Корделия. Она окинула всех нас взглядом и сказала:

– Извините за опоздание, моя служанка редкостная растяпа.

Стоило мне только увидеть нареченную принца, как руки сами потянулись к столовому ножу. И через секунду я вскочила на ноги и бросилась к ней.

– Вот гадство! – воскликнул Бастиан и подбежал ко мне. – Эва, убери нож.

– Нет! Эта сука повинна в смерти…

– Я знаю, но ты не можешь ее тронуть, – сказал равк.

Откинув руки Бастиана, я гневно спросила:

– Почему это? Очень даже могу.

– Она под защитой короля и, следовательно, под моей тоже.

Какого пекла ты несешь?!