Мир охоты и крови (СИ)

— Дар, — повторила она, покачав головой. — Невероятно. Если я скажу об этом Эйкену, он не поверит. Он считает, что ты… то есть вы — очень злой и вредный принц. Он думает, что вы сделаете что угодно, чтобы избавиться от нас.

Гилберт не представлял, что ему ответить. С одной стороны, он рассматривал такую возможность, потому что это было естественным и абсолютно нормальным. С другой же, он принёс клятву, как и Третий, Клаудия, Стелла и Эйкен, и все эти дни ни один из них её не нарушил. Третий обладал магией, столь необходимой коалиции, и знаниями, о которых мог не знать даже Стефан.

В частности — информацией о том, откуда они пришли. Где-то там, в месте, о котором сигридцы не знали, Третий скрывался всё это время. И если верить Пайпер, там же был дядя Киллиан, выживший во Вторжении. Гилберт с трудом в это верил, но был обязан узнать как можно больше.

— Я не настолько ужасен, — наконец ответил Гилберт, заметив оценивающий взгляд Стеллы. — Я могу быть строг и требователен, но лишь в том случае, если иного выхода нет. Чаще всего я стараюсь достичь понимания мирным путём. Как, например, сейчас.

— Сейчас? — недоверчиво повторила Стелла.

— Сейчас. Гуляем, дышим свежим воздухом, возможно, становимся друзьями. Помнишь об этом?

— А-а-а… Да, помню.

И будто в доказательство своих слов, Стелла вновь пошла вперёд, но перед этим убедилась, что Гилберт идёт рядом.

— Но друзья не запирают друг друга в защищённых местах и не грозятся убить их, — заметила она несколько секунд спустя.

— Мы только пытаемся стать друзьями, — напомнил Гилберт, скрипнув зубами. Вся эта затея теперь казалось ему полной чушью, но, как выяснилось, иначе со Стеллой и нельзя было: многое она понимала буквально и была наивной, как ребёнок.

— Форти старается изо всех сил, а ты… вы не даёте ему даже шанса.

— А ты бы была мила и любезна с убийцей?

Стелла, казалось, всерьёз задумалась над его вопросом. Гилберт уже решил, что она не ответит, — вопрос ведь был довольно очевидным и не требовал столь долгих раздумий, — но спустя несколько минут Стелла отстранённо произнесла:

— Либо убьёшь ты, либо убьют тебя. Это закон. Так что я сама убийца. Ну как, нравится?

Она хищно улыбнулась, посмотрев ему в глаза, и Гилберт, что странно, на секунду ощутил укол разочарования. Он, разумеется, мысленно убеждал себя, что готов к любому ответу, к любым неожиданностям, которые Стелла может совершить или уже совершила. И всё равно был разочарован. Будто надеялся, что Стелла окажется не такой ужасной, как Третий.

— Здесь нечем гордится, — ответил Гилберт.

— А я и не горжусь, лишь говорю очевидное. Разве вы бы не сделали всё возможное, чтобы выжить? Разве вы бы не убили того, кто этого заслуживает?

— Я не занимаюсь линчеванием.

— Чем?

Теперь она выглядела так, будто действительно услышала какое-то новое слово и хотела узнать его значение. Ни следа уверенности, которую Гилберт видел всего мгновение назад.

— Самосудом, — подобрал другое слово он.

— А судя по тому, как вы относитесь к Форти, именно этим вы и занимаетесь.

— Не будь глупой, Стелла, — не выдержал Гилберт, фыркнув и возведя глаза к небу. — Я осторожен ради коалиции и каждого, кто доверил свою жизнь мне.

— Я свою жизнь вам не доверяла.

— Тогда почему ты так рвалась принести клятву?

Здесь Гилберт не преувеличивал: Клаудия, встретившись в лидерами коалиции для принесения клятвы, выглядела абсолютно спокойной, Эйкен — немного напуганным, а вот Стелла едва не прыгала на месте и напоминала, что они должны как можно скорее покончить с этим.

— Форти посчитал, что так будет лучше.

— Боги, — едва не выплюнул Гилберт, — хватит его так называть!

Стелла сощурилась, уставившись на него, и процедила сквозь зубы:

— Как хочу, так и называю. И вообще, — подумав ещё немного, добавила она, но уже значительно тише, — я давно не верю в богов.

***

— Тебе не обязательно постоянно быть рядом, — на всякий случай напомнил Стефан.

— Я слежу за твоим состоянием, — ответила Марселин, с какой-то невообразимой злостью сделав глоток кофе. — Если ты вдруг свалишься от усталости или боли, я должна быть рядом, чтобы помочь.

— Это было всего один раз…

Но не сказать, что Стефану не было приятно это внимание. Наоборот, он эгоистично наслаждался им и при этом прекрасно осознавал, что так быть не должно. В конце концов, Марселин целых пять месяцев следила за его состоянием, а после пробуждения от сомнуса ни на мгновение не переставала раздавать рекомендации и поить его отварами собственного приготовления.