Мир по «Звездным войнам»

«Летом 1987 года я посмотрел „Звездные войны“ – первый фильм саги, здесь я буду говорить только о нем, – двадцать один раз… Но что на самом деле произошло в тайных рамках того опыта? Какие эмоции таились внутри этого абсурдного количества часов? Что, черт возьми, я думал?.. Я всегда уже был фанатом „Звездных войн“».

Трудно превзойти великого Летема, но Тодду Хэнсону это удается:

«Было ясно как день, это было истиной, которая не требует доказательств, это было аксиоматичным фактом природы: „Звездные войны“ лучше, чем все, с чем ты раньше сталкивался. Это было очевидно, и нам, детям, не нужно было даже говорить это друг другу. Все просто Знали, все Понимали. И не просто лучше, а гораздо лучше; в десять, в двадцать раз круче, чем самый крутой фильм из тех, что мы когда-либо смотрели… Все, что он поставил на второе место, оказалось бесконечно далеко и мало – ты попросту не видел второго места. Второе место было где-то за нижним краем страницы».

Быть может, фильму суждено было стать успешным. Вспомните категорию «независимой оценки» в эксперименте «Музыкальная лаборатория», участники которой принимали решения, не оглядываясь на мнения других. Если бы люди смотрели фильмы в одиночестве и не имели возможности узнать, что думают остальные или пишут критики, «Новая надежда», вероятно, все равно завоевала бы огромную популярность.

Но здесь встает вопрос: как публика вообще узнала бы о фильме в таком случае? Вновь вспомним «Музыкальную лабораторию»: «Новая надежда» очень похожа на самые популярные песни из эксперимента в том смысле, что, как бы ни сложилась судьба фильма на первых этапах, он все равно достиг бы популярности. Иначе быть не может, слишком уж он оригинальный, слишком классный, слишком увлекательный.

Эксклюзивный клуб?

Вполне вероятно, что так и есть, но позвольте мне обратиться ко второй гипотезе. Есть люди, и в их число входит специалист по социальной теории Дункан Уоттс (соавтор эксперимента «Музыкальная лаборатория»), которые полагают, что успех не гарантирован никому и ничему. Даже гениальное произведение нуждается в поддержке социальных влияний. Да, это относится и к Шекспиру, и к да Винчи тоже.

В случае с «Новой надеждой» произошел информационный каскад огромного масштаба, затем репутационный каскад, и в довершение всего свою роль сыграли сетевые эффекты. Средства массовой информации могут подстегнуть развитие каскадов, что они и сделали для Джорджа Лукаса. Непосредственно в день премьеры рецензия в The Washington Post предрекла, что фильм ждет «огромная популярность», которая будет «близка к феноменальной популярности „Челюстей“» (по ряду параметров они были на тот момент самым успешным фильмом). Всего через пять дней после выхода на экраны журнал Time назвал «Новую надежду» «лучшим фильмом года».

Вот соображение в пользу второй гипотезы: успех фильма питал сам себя. Начиная с премьерных выходных сюжеты о популярности «Звездных войн» и о диких очередях на сеансы появлялись во всех новостных изданиях. В июне журнал Variety поместил статью о том, как телефонные операторы не справлялись с просьбами сообщить номера телефонов кинотеатров, где показывали «Звездные войны». Операторам, говорилось в статье, пришлось заучить нужные номера наизусть, иначе они не смогли бы отвечать на сотню звонков в час.

Что касается сетевых эффектов, то среди них были и буквально сетевые. Ведущий новостной программы CBS Уолтер Кронкайт – самый уважаемый человек в Америке, голос нации – обыкновенно не заострял внимание на кинофильмах (во всяком случае не на таких, где речь шла о Дуге Кесселя и рыцарях-джедаях). Но в первые недели лета он уделил время «Звездным войнам». Как и в эксперименте «Музыкальная лаборатория», первоначальная популярность подстегнула дальнейший интерес.