Мир Средневековья. Рождение Европы: эпоха великих завоеваний и выдающихся свершений

Однако следует помнить, что христиане Средневековья были подвержены влиянию иудаизма, о чем часто забывают. Всеми признается, что были единичные случаи обращения в чужую веру (не в последнюю очередь это касалось клириков, которые находили, что Бог Ветхого Завета является более совершенным представлением их идеи о Боге), но не было массовых случаев обращения, как это позднее происходило в Восточной Европе и Южной Италии. Неоднократно повторенные предупреждения со стороны церковных соборов и капитулов об опасностях контакта с евреями и еврейскими обычаями, конечно же, воспринимались достаточно серьезно. Причины, почему был необходим барьер, который отделил бы евреев от христианского окружения, иллюстрирует, например, обращение папского легата к собору в Бреслау в 1267 г. Он заявил, что поскольку поляки совсем недавно восприняли христианство, за ними, то есть христианским населением, требуется осуществлять надзор, так как христианская вера не обрела еще прочных корней в их сердцах и может подвергнуться влиянию еврейской ложной веры и злых обычаев евреев, живущих в их среде. Быстрое распространение ереси ясно свидетельствовало о том, насколько еще слабо влияние христианской веры на души людей. В 1270 г. (три года спустя после речи легата в Бреслау) три еврея были убиты в Вайссенберге, в Эльзасе; два христианина обратились в иудаизм, один из них был приором одного из нищенствующих орденов.

Евреи были одновременно и близки, и далеки от своих христианских соседей. Они привлекали христиан присущим им от рождения благочестием и глубокой верой и отталкивали их своей архаикой и одновременно, как ни странно, своими передовыми воззрениями. В глазах христиан они выглядели иногда очень примитивно, так, словно они еще не успели стряхнуть пыль пустыни и горячий пепел Синая со своих одежд, и все же их «просвещенные» доктора и образованная элита были представителями прогресса.

На мрачные в целом тона картины падает единственный луч света – это статут 1244 г., который даровал евреям герцог Австрии Фридрих. Он послужил примером для подобных законодательных актов, предоставлявшим евреям привилегии, которые были приняты в Польше, Богемии, Венгрии и Силезии. В Австрии традиция была продолжена герцогом Альбертом II, которого его враги оскорбительно называли «защитником евреев». В XVI в. были приняты законы Фердинанда I и Максимилиана II, провозгласившие толерантное отношение к евреям. По примеру этого законодательства были приняты законы в других странах Европы, в том числе и некатолических.

Наиболее важным и наиболее ценным наследием иудаизма XII в. для нееврейской Европы была Каббала. Эта интеллектуальная форма мистицизма, чьи начала теряются в далекой Античности, впервые проявилась в Провансе. Оттуда она распространилась во Францию и Испанию и приобрела значительное влияние начиная с эпохи раннего Возрождения и впоследствии. Гуманисты и представители созерцательной философии, включая Рейхлина, Пико делла Мирандола, Якоба Бёме и других, находили ее просто неотразимой.

Изгнанные из Англии, вынужденные жить в стесненных условиях коммун во Франции и Германии, евреи сохранили относительную свободу в Италии, и не только в Риме, где они были под защитой пап. Отчасти наблюдался даже ренессанс интеллектуальной жизни евреев в Италии, чему, несомненно, способствовала более свободная атмосфера страны. В Риме родился Иммануэль Римский (около 1270–1335), «средневековый Гейне», поэт, автор множества эпиграмм и поклонник Маймонида. Главным центром еврейской учености была Падуя, где царил строгий талмудизм, пришедший из Германии и нашедший здесь для себя почву и приобретший многих сторонников, как ранее это произошло в Испании. Падуя была также городом родившегося на Крите философа Элияху Дельмедиго (около 1460–1497), который преподавал в университете под протекцией Венецианской республики и был наставником молодого Джованни Пико делла Мирандола. Название его небольшого трактата «О ценности человека» указывает на главный вопрос европейского гуманизма.

Необычно, что только две женщины-еврейки знакомы современной публике, и можно подумать, не случайно ли это. В Англии это прекрасная еврейка, выдуманный персонаж романа «Айвенго»; в Германии – «еврейка из Толедо», реальное историческое лицо, главная героиня в одноименной пьесе австрийского драматурга Франца Грильпарцера.