Мир, в котором меня ждут. Ингрид

Февраль подходил к концу. В Петербурге зима в это время обычно и не думает отступать, а в Междумирье уже вовсю стояла весна. Крепкие морозы отошли, солнце поднималось выше, снег, которого зимой выпало великое множество, начал таять. На последнюю неделю февраля выпала Масленица. В эти дни Дворец пропах ароматом самой разной выпечки, от блинов и сырников до сложных пирогов; готовили молодые сыры и доставали из запасов редкие, зрелые, к блинам подавали десятки разных добавок. Впервые неуёмный аппетит Ингрид затерялся среди аппетитов остальных.

С понедельника до четверга во дворе строили две крепости из снега. Их возводили в свободное время после обихода студенты Академии. Крепости каждый год возводились разные: вот, где всякий студент мог проявить свои таланты архитектора фортовых сооружений! Ингрид была в полном восторге от местной традиции в четверг сырной недели устраивать «Батрахомиомахию». Это был уличный спектакль «Война мышей и лягушек» по мотивам поэмы, которую ещё в Древней Греции написали в качестве пародии на Гомера. Всего за долгое время сценариев «войны» было написано целых семь, и они каждый год сменяли друг друга. Все студенты Ликеи и Академии по жребию делились на две стороны – «мышек» и «лягушек», а потом разыгрывалось действие.

В начале с каждой стороны выходило по одному участнику, и «лягушка» начинала предъявлять «мышке» претензии, причём мелочные и абсурдные. Противоположная сторона остроумно отвечала на эти претензии, а затем предъявляла свои. Постепенно в действо включались все актёры на снежной сцене. Когда же все словесные аргументы заканчивались, в ход шли снежки, навыки тактики и штурм крепостей. Вдоволь наоравшись, исчерпав все претензии и недовольства, получив снежками по всем местам и забросав всех друзей снегом в ответ, студенты выплёскивали все свои взаимные обиды. Преподаватели с удовольствием наблюдали за боем любимых студентов, заодно оценивая их боевые навыки и приёмы (поговаривали, что здесь можно было даже улучшить себе будущую оценку на экзаменах). Всё это было очень весело. Мокрые от пота и снега за шиворотом, счастливые студенты расползались по своим комнатам, еле передвигаясь от усталости. После такого бодрого спектакля гарантированная великопостная тишина держалась во Дворце аккурат до Пасхи.

В последний день зимы Ингрид неожиданно поздравили с днём рождения. Вечером 28 февраля Артемида, Хельга и Сольвей пришли в гостиную с угощением и подарками. Девочки накрыли небольшой стол: домашнее печенье, блины, варенье и мармелад. Хельга поставила чайник на железную плитку в камине, Нафан расставил чашки, а Эдвард принёс пряный чай из личных запасов для торжественных случаев. Улав, который немного тормозил, если не сидел верхом, пришёл к столу с баночкой морошкового варенья и ореховым печеньем.

Ингрид, конечно, очень хотела отметить свой день рождения в Междумирье, но никак не думала, что друзья её опередят. Она была приятно удивлена такому вниманию, поскольку ожидала, что если её и будут поздравлять, то только завтра. К поздравлениям присоединились Сага, Сигг, Никифорос, Рогнеда, Агда, Эрин, Пелагея, Инно, Хакон и многие другие. Каждый принёс какое-нибудь угощение и небольшие подарки. Нафан всё добавлял на стол чашки, а девочки едва успевали разливать чай. Ингрид подарили несколько блокнотов для секретных записей, которые мог прочитать только их владелец или его адресат (например, если из блокнота вырывали лист для послания), а для всех посторонних глаз они выглядели странными бессистемными закорючками. Нафан подарил крошечную деревянную коробочку для мелочей, поскольку Ингрид как-то обмолвилась, что в её сумке вечно теряются перья. Улав без особых слов подарил кавалерийский стакан, удобный в любых путешествиях: он легко раскатывался в плоский лист, его можно было убрать в карман, а форму ему возвращало простое встряхивание за уголок. От подарка Сольвей Ингрид осталась в особенном восторге: это был маленький цветок подсолнуха, который заменял фонарик. Сделанный из того самого гелиофора, который накапливал солнечный свет, он светился им в тёмное время. Причём включался и выключался такой осветитель простым прикосновением, и прикосновением же регулировалась степень яркости. В Междумирье из гелиофора делали почти все лампы, придавая им формы листьев или цветов. Хельга, как обычно, заботилась о здоровье подруги, поэтому подарила флакончик с бальзамом-растиркой от травм. Остальные подарки были сладкими: банки мёда, варенья, орехи, пастила, домашнее печенье – всё в огромных количествах заполнило столик.