Мир, в котором меня ждут. Ингрид

– Конечно… – ответил пар Диакирин, который молча слушал всё это время. – За неё ангелы заступились…

Николас Трисмегист тоже вышел вслед за Георгом Меркурием: он был сильно разочарован Фосфоросом-старшим, а ведь когда-то тот подавал большие надежды как блестящий алхимик… Пар Диакирин остался внутри, чтобы поддержать Фосфоросов. Как бы ни было тяжело быть преступником, а быть родителями преступника – ещё тяжелее. Княгиня и Деметрос Аркелай должны были посоветоваться о том, что делать дальше.

У двери уже раздавались радостные крики друзей Ингрид. Улав громко объявил, что дело расследовано и Ингрид остаётся с ними. Хельга, Артемида, Сольвей, Эдвард, Инно, Эрин и другие бросились её обнимать и поздравлять, но Ингрид остановила их рукой:

– Подождите. Сначала надо закончить всё. И радоваться мы будем, только когда вернутся войска.

– Мудрое решение! – произнёс Улав.

Георг Меркурий повёл Ингрид в лазарет. Вся компания учеников пошла за ними следом на небольшом отдалении, замыкал шествие Николас Трисмегист. Не было во Дворце ни одной души, которая бы сейчас не была заинтересована в происходящем. Появился даже Уранос Пифагор. Ехидная улыбка на его лице исчезла, когда он услышал, что Ингрид остаётся.

Все они шли толпой через крытую галерею, как вдруг кто-то крикнул, показывая пальцем в окно:

– Смотрите, корабли!

Все прильнули к окнам, наблюдая, как небесная флотилия спускается ниже. Солнце клонилось к закату, и корабли оранжево светились на фоне ярко-синего неба. Под шумок, пока все заворожённо смотрели в небо, Ингрид в сопровождении опекуна и Трисмегиста отправилась в лазарет. Было хорошо, что друзья побежали встречать воинов, оставив девочку одну на пути к встрече с Нафаном.

Троица спустилась к термам и вошла внутрь лазарета. Из-за двери изолированной комнаты, запертой на множество замков, раздавалось сдавленное пиликанье расстроенной скрипки. Лекаря Дзоолога не было, его мобилизовали, а дверь сторожил один из старших академистов ордена Георгов, он исполнял обязанности младшего целителя и санитара. Когда он увидел Георга Меркурия и Николаса Трисмегиста, то очень обрадовался, снял наушники и вынул беруши, встал, поприветствовал их, а потом впустил к Нафану.

Нафан сидел спиной к двери верхом на стуле, глядя в окно, прижимал к щеке скрипку и явно наслаждался кривыми звуками, которые исходили из-под смычка. Он даже не обернулся, когда услышал, что кто-то вошёл. Георг Меркурий кашлянул, скрипучие звуки прекратились. Нафан отложил инструмент и, помедлив, повернулся лицом к ним. Ингрид его не узнала: от прежней красоты мальчика мало что осталось. Тонкое аристократичное лицо стало одутловатым, глазницы, очерченные яркими фиолетовыми кругами, ввалились, а пожелтевшие глаза, наоборот, были навыкате, зрачки сужены, нижняя челюсть безвольно свисала, густая россыпь смоляных волос превратилась в паклю жирных вороновых перьев.

Нафан уставился на Ингрид и изменился в лице, глаза в момент налились кровью, он подскочил как леопард и однозначно вцепился бы в девочку, если бы не фантастическая реакция Николаса Трисмегиста. Он лёгким жестом выпустил невидимую сеть, Нафан запутался в ней и рухнул к ногам Ингрид. Он извивался и барахтался в путах, на губах проступила пена.

– Нет, нет, нет!.. – рычал он на неё. – Ты мертва, мертва-а-а-а… уйди! Уйди-и-и! Хррр…

Ингрид испугалась и отпрянула. Нафан не просто потерял рассудок, он превратился в бешеное животное. Будто бы специально, чтобы дополнить картину, в окне стало видно, как на траву опускается деревянный гроб…

Академист-фельдшер подскочил к Нафану с пробиркой какого-то зелья, зажал ему лицо под локтем и влил её содержимое пробирки в рот. Георг Меркурий быстро вывел Ингрид оттуда, за ними вышел Николас Трисмегист. Она не знала, что сказать.

– Вот что бывает, если наивно заигрывать с демонами… – сокрушённо произнёс Николас Трисмегист. – Сколько лет живу, а всегда одно и то же…

– Бедный Нафан, вряд ли он так себе представлял результат… – сказала Ингрид, ей стало нестерпимо жалко хоть бывшего, но всё-таки друга.

– Ингрид, ты увидела Нафана, надеюсь, на этом всё? Пойдёмте наверх к остальным. Кое-кто примчался и очень хочет видеть тебя.

Когда они поднялись обратно, Ингрид увидела вдалеке Феодору Анисию, которая быстрым шагом приближалась к ней. Большего подарка она и представить не могла! Ингрид сорвалась с места и побежала ей навстречу.

Когда Ингрид, Улав и двое взрослых вышли из кабинета Великой Княгини, внутри остались сама Фрейя Левкайя, Деметрос Аркелай, пар Диакирин и родители Нафана. Они сидели в глубокой задумчивости. Григорий Амос всё ещё плакал, Елена Евпсихия сверлила его глазами.

– Как же так вышло, что один ликеист прямо у нас под носом провернул такое? – спросила Архонтисса собравшихся.

Из коридора доносились радостные голоса друзей Ингрид.