Миракулум 2

- Смотрите вы, раз ваш хозяин слаб духом. Десять лет назад эта безумная сбежала, презрев все, что я дал ей, приняв на себя долг отца безродной сироты. Исчезла на годы, и была возвращена в отчий дом не просто блудной дочерью, а страшным проклятием мне, - с клеймом Змеиного Алхимика! Она выжила после лихорадки, в ее душе демоны!

Лаат устал, отпустил меня и вернулся в кресло.

- Мне нужно только пережить один день, чтобы покой вернулся. Завтра я передам эту ведьму с рук на руки Эльконну, исполню обязательства отца и откуплюсь обещанным приданым. Боги, я даже смогу спокойно умереть... а!

Свой знак я почувствовала, как горячее кольцо, которое вдруг разомкнулось и задвигалось, приятным теплом скользя по шее к открытому вырезу платья. Мгновенно побелевшие до сияния и синевы лица Илиана и Лаата и страх в глазах подсказали, что ощущения не ложны - змейка действительно ожила, и сейчас сворачивается знаком бесконечности у меня на грудине, под шеей, потом окольцовывается и вновь ползет к рубцу, с

которого ее сводили.

Я засмеялась и распутала руки. За все время нехитрый узел ослаб и я выдернула кисти из колец замотанной веревки. Первосвященник не шевелился и не дышал. Синел, моргал, но смерть к нему не пришла, как я ждала с каждым следующим мигом. Он сидел как неживая соляная статуя, но дрожь век и подбородка выдавали в нем живого.

Илиан был напуган, но был и изумлен. По-настоящему молодого вельможу черная магия не страшила. Кто знает, он мог как и Красдем, наслышаться на этом Берегу о том, что людей с Миракулум почитают не за демонов, а за избранных и самых достойных.

- Вам меня не подчинить...

Я поняла, что произношу звуки, раздающиеся страшно для ушей, не понимающих этого. Не уличила с первого мига, что говорю на языке древних! Откуда мне вдруг стало ведомо, как шевельнуть язык и сжать связки горла, чтобы голос озвучил то, что веками не касалось человеческого слуха?

- Уведите ее... - сипло выдавил Лаат. И заорал: - Стража! Стража!!!

Как походила эта ночь на ту, что однажды я провела в королевской тюрьме... Я была в заточении, а к решетке камеры в середине ночи пришел сам Миракулум, чтобы подарить испытание, избрав единственной среди женщин. Меня запрятали в подвал. Решетки не нашлось, но нашлись серьезные путы, чтобы связать все мое тело и закрепить его в сидячем положении у одной из опорных балок. До утра не умру, и даже конечности не отсохнут. Ратники были всюду - снаружи, внутри, на ступенях и у самого проема темной ниши. Когда послушались шаги, я подняла голову и ожидала увидеть Рихтера.

Я ожидала того, что вновь, как тогда, минуя все преграды и охрану, появится Змеиный Алхимик. Но фонарь в руках осветил владельца и я признала Илиана.

- Не боишься меня?

- Нет. - Понизил голос до едва различимого. - Я вероотступник... Поиск истины и разум мне ближе слепого поклонения богам. Я убежден, что правы люди этого Берега. Если бы я мог только помыслить, что ты - она...

- Я не воительница и не ведьма. Не заменяй свой поиск истины другой слепой верой - в легенды, что теперь ходят о Сорс и о женщине Миракулум. Я Рыс, из плоти и крови, с душой человека и его же уязвимостью.

- Что ты произнесла, когда засмеялась? На каком языке?

Я не ответила, осененная внезапным воспоминанием, что сделала это не впервые! Но в тот день и в тот миг разум и сердце так были поглощены опасностью и отчаяньем, что я даже не осознала этого! В ночь нападения Красдема! Желание уберечь Витту, ненависть, ярость! И в воздух вырвалось древнее и сакральное - возглас на языке не этой эпохи и не этих людей. Но что именно я произнесла, я не могла вспомнить...

Илиан не дождался ответа, и вновь заговорил:

- Эльконн боится тебя больше смерти. Едва пройдет церемония, ты вернешься сюда и проведешь здесь столько времени, сколько нужно, чтобы замок покинули гости. Барон удавит тебя, а через девять месяцев объявит всему Лигго, что ты скончалась при родах, и он овдовел. За наследника выдаст бастарда... одна служанка уже в положении...

- Тебе он отдал распоряжение меня убить?

- Да. Я должен... я не смог ничего придумать прежде, но я должен тебя спасти за эти дни!

Илиан припал на колени рядом со мной, горячо зашептал, без боязни быть услышанным ратниками и страха того, что об этом разговоре доложат барону.

- Твой защитник исчез, Рыс! Ньяс растворился в воздухе, и его обыскались все, не осталось ни одного уголка замка, ни одной мышиной норки, куда бы ни заглянул лично я и все мои люди. Он, кем бы старик тебе ни был, другом или возлюбленным, тебя не спасет! А я найду способ, мы выиграем еще время...

Это было безжалостно, но я оборвала его пылкую речь усмешкой. Не сдержалась: