Миродеи

Прошло немало времени, прежде чем Зуртогга очнулся от пьяного беспамятства с ощущением, что внутри его черепа бесконечно рождаются сверхновые звезды — одна за другой, без перерыва. Он болезненно застонал, схватился за что-то, что оказалось под рукой и стал прикладывать ко лбу. Рядом плашмя валялся Танзер, пуская слюни и что-то мыча.

— Миродей хрянов, — пробормотал Зуртогга и пихнул товарища в бок. — Просыпаемся! Документики для проверки готовим, хом!

— А?! — Вскочил как встрепанный Танзер и ошалело помотал головой. — Где это мы, Зурт? Почему так темно? Мы все-таки перепили и умерли?

— Да это полбеды, что темно, — трагичным голосом ответил ему приятель, размазывая по лицу что-то приятно-прохладное, пощипывающее кожу. — Ты прислушайся к ощущениям. Чуешь?

— Шшто я должен почуйствовать? — Вяло спросил Танзер.

— Гравитация, хря ее за ногу. Ну?

— Что — хрявитация?

Зуртогга не вытерпел и выдал приятелю хорошего тумака, ориентируясь на голос. Тот взвыл, давая понять, что ориентировка была проведена верно.

— А то, что мы летим, Танзер! Чувствуешь?

Тот встал, слегка попрыгал, прошелся, бормоча себе под нос: «и куда же это мы летим, хря меня разбери?». Затем снова уселся, предусмотрительно отпихнувшись ногой от Зуртогги. Оба устало молчали. Зато их желудки громко и разноголосо общались, крайне огорченные отсутствием какой-либо пищи.

— Зурт, это твой желудок так басит или мой? — Утомленно спросил Танзер и вздохнул. — Жрать-то как хочется. А вот пить вообще никак не хочется, если честно. Разве только водички … можно солонцовой, тогда мир вообще станет прекрасным.

Внезапно лязгнула металлическая дверь и в просвете показался незнакомый, явно нечеловеческий силуэт, вокруг которого ореолом пробивался слабый свет.

— Вы там живы? — Гулко спросил пришедший, что-то пошуршало, загорелись блеклые осветительные панели. Танзер со стоном прикрыл глаза ладонью, Зуртогга вскрикнул от неожиданности. Пришелец еще с минуту разглядывал их огромными глазными пузырями, расположенными по всей передней поверхности тела. Затем утробно хмыкнул и бросил на пол какую-то коробку.

— Пожрите малость. Мы скоро войдем во внутригалактическую трассу, а там решим, где вас высадить.

Дверь захлопнулась, друзья снова остались одни. Танзер взглянул на Зуртоггу и слабо улыбнулся:

— Ты чем таким изгвоздался, Зурт? Вся морда в черно-радужных разводах.

— На себя бы посмотрел сначала, миродей скукоженный! — Огрызнулся Зуртогга и потянулся к коробке. Это был стандартный паек, из тех, которыми обычно снабжают арестантов и новобранцев на время их транспортировки. Парни молча поделили небольшую порцию и принялись мрачно жевать, оглядывая помещение. Все вокруг них было завалено, завешано и заложено какими-то тюками, ящиками и упаковками.

— Это мы на корабле контрабандистов, что ли? — Подытожил вслух их печальные размышления Зуртогга. — Хорошенькое место для элитных дипломатов, ничего не скажешь.

— Да все равно! — Отмахнулся Танзер, печально изучая пустую коробку из-под пайка. — Лишь бы только не на кошмарном лайнере этого мерзкого принца.

— Чтоб ему мырксы нос отъели.

— Ага, и уши.

— Чтоб ему нейтронную звезду в брюхо, а сверхновую — в ухо.

— Чтоб ему в черной дыре свое дерьмо есть.

— Чтоб ему только скорпионидки в любви признавались!

— Чтоб ему на каждой станции по тысяче пенделей давали.

— Причем одни только псевдоживые с гипертитановыми конечностями.

Поизгалявшись таким образом какое-то время над принцем, они снова замолчали. Затем Танзера вдруг осенило — он подскочил и радостно хлопнул себя по лбу.

— Зато он нам хоть сколько-то заплатил, Зурт, мы же от него залог получили. Пусть и не тысяча двести, но хотя бы по двести ЗЭ на брата у нас есть.

От этой мысли развеселился и Зуртогга. Он немедленно запустил свою длинную руку под грязный уже бело-голубой балахон и нащупал там карман с карманами. Вытащил пачку пластиковых купюр и принялся нежно целовать их, оставляя на деньгах следы какой-то корабельной смазки. Затем вдруг замер, держа деньги у самого носа и собрав глаза в сосредоточенную кучку.

— О нет-нет-нет! — Прошептал он голосом полным отчаяния. — Нет же, хря, все было зря!

— Э, да ты у нас поэтом, что ли, заделался, Зурт? — Удивился Танзер. — Что там у тебя зря — жизнь? Так она у нас всегда зря, потому и полна как удовольствия, так и проблем.

— Да причем тут твоя бесполезная жизнь! — Раненным быконогом взревел Зуртогга и принялся тыкать банкнотами прямо в лицо Танзера, оцарапав ему при этом кончик носа. — Деньги, деньги, мыркса его перелюби, ты посмотри на деньги, которые он дал нам!

Встревоженный Танзер немедленно вытащил свою часть гонорара. Придвинувшись поближе к осветительной панели на стене, они принялись изучать свой заработок.

— Вот, вот тут, видишь? — Ткнул пальцем Зуртогга. — А ну прочитай что там написано.

— Меленько-то как. Ладно, сейчас. «Неплатежеспособна. Только для применения в Игровых Комнатах». Тазик мне в глазик, Зурт! Так он нам подсунул деньги из казино? Этот проклятый принц что — обманул нас?

— Выходит, что так.