Мировая революция. Воспоминания

Психологически противоположностью самоубийства и склонности к самоуничтожению есть убийство и стремление к уничтожению; самоубийство – это насилие души, обращенной в себя и в себе эгоцентрически субъективизирующейся, убийство – это насилие души вне себя, анормальная объективация. Субъективистический индивидуализм, переходящий в солипсизм и титаническое богородобие, человеку невыносим; в конце концов он насилует или себя, или своего ближнего: самоубийство и убийство являются пределом этого насилия.

Современный милитаризм, особенно прусский, является научной и философской системой объективации, насильственным бегством перед болезненной субъективностью и стремлением к самоуничтожению. Повторяю, современный милитаризм, ибо воинственность дикаря, варвара и еще средневекового рыцаря и жолнера психологически и морально нечто совершенно иное, чем научно продуманная милитаристическая основа современного абсолютистического государства: дикарь и варвар воюют по природной дикости, из стремления к власти, из нужды, из-за голода, – во время же мировой войны в окопах сидели ученики Руссо и Канта, Гете и Гердера, Байрона и Мюссе. Если Зомбарт воспевает немецкий милитаризм в духе Гегеля и преисполнен гордости, глядя на Фаустов и Заратустр, воюющих в окопах, то, очевидно, он не понял, как беспощадно сам осудил немецкую и европейскую цивилизацию. Война этих современных цивилизованных людей есть как раз насильственное бегство от страхов, возникающих из сверхчеловеческого «Я»; по этой же причине, в смысле боеспособности, интеллигенты не были заслонены крестьянами и рабочими, – наоборот, интеллигенция была в войне руководящим элементом. (Это я впервые сознал при наблюдении сербской интеллигенции в балканских войнах; в сербской армии, в крестьянской массе интеллигент, офицер выделяется явственней; то же самое и в русской армии.) В современной войне враги не стоят один против другого, это уже не прежний бой, теперь уничтожают на расстоянии, абстрактно, враг не видит врага, а убивает из идеи и в идее – немецкий идеализм в переводе на язык Круппа. Поэтому и оборонительная, морально единственно допустимая война становится несимпатичной; а воспитание демократического воина и войска становится такой тяжелой задачей демократии: должен быть создан солдат, сознательно преданный лишь защите, а не насильственному стремлению к подчинению и нападению и все же храбрый и готовый жертвовать жизнью. Милитаризм и современная война являются естественным состоянием, требуемым Руссо, это возврат Конта от позитивизма к фетишизму, это тоска романтиков по неразумной, животной, растительной жизни. Ни великий теоретик современной демократии, ни основатель позитивизма, ни романтики не заметили, что естественное состояние, фетишизм и животность означают варварское убийство и bellum omnium contra omnes. Человек природы не знает самоубийства из-за современной усталости, нервности и taedium vitae, он может убить себя в исключительном случае из-за отчаяния от оскорбления или из-за неуспеха, постигнувшего вообще его усилия; современный человек страдает болезненным стремлением к самоуничтожению из-за недостатка энергии, из-зa усталости, страха, происходящего от духовного и морального одиночества, из бесплодного самовозвеличения, из сверхчеловечества. Милитаризм является попыткой этого сверхчеловека ускользнуть перед своей болезнью, но в действительности это не что иное, как увеличение самой болезни. У народа мыслителей и философов наибольшее количество самоубийств, у него же совершеннейший милитаризм, и он вызвал мировую войну.

По психологическому контрасту самоубийства и убийства становятся понятнл, почему во время войны всюду, особенно же в государствах побеждающих, уменьшается количество самоубийств; внимание сосредоточивается на борьбе, и люди благодаря этому объективируются.

Я полагаю, что связь современного стремления к самоуничтожению с прусским милитаризмом правильна, она является верной характеристикой современного человека. Разберем еще раз весь вопрос.

Мировая война была войной народов. Друг против друга стояли не старые, но новые армии, созданные всеобщей воинской повинностью, армии главным образом резервные; друг против друга стояли народы. Военных по профессии было сравнительно мало; конечно, императоры и военачальники, также и часть войска были военными, так сказать, старой закваски. Благодаря тому, что мировую войну вели массы, она получила особый характер, во время ее показали себя особые свойства воюющих народов. Характер войны зависит от характера солдат. Если война, как нам твердят пацифисты, пустила на волю все злые элементы: злобу, ненависть, жажду убийства, то это еще не значит, что все эти свойства возникли во время войны, – они были характерными чертами народов и до войны; дьяволы 1914 г. не были ангелами в 1913 г. Мировая война носила, как уже было сказано, абстрактный, научный характер, враги не стояли лицом к лицу, не было подвижной войны, все свелось к позиционной, люди убивали друг друга, не видя один другого.