Мировые финасовые кризисы. Мании, паники, крахи

Проблемы, вероятно, возникали бы тогда, когда соотношение размера долга, представленного значительной стоимостью векселей, выпущенных заемщиком, и его капитала стало бы слишком большим, что довольно часто случалось в периоды экономического подъема. Передача векселей по цепочке приобретала характер эпидемии. Описанная Адамом Смитом как нормальная деловая практика, она легко могла перейти разумные границы [30]. Некто А делает на векселе передаточную надпись в пользу В, В переписывает его на С, С на D и так далее, все больше увеличивая кредитное предложение. Недостаток «дружеского векселя», согласно Хоутри, заключался в его «использовании для создания основного капитала, когда необходимая поставка добросовестных долгосрочных вложений не может быть получена на инвестиционном рынке». Хоутри утверждал, что такой порочной практикой особенно злоупотребляли во время лондонского кризиса 1866 г. и нью-йоркского кризиса 1907 г. [31]. Банкротство DeNeufvillesв 1763 г. вызвало панику не только в Амстердаме, но и в Гамбурге, Берлине и в меньшей степени в Лондоне, когда была распутана весьма внушительная цепочка векселей. Когда одно из звеньев вексельной передаточной цепи оказывалось гнилым, вся цепочка нарушалась, и это могло ударить по добросовестным участникам, имевшим разумное отношение величины долга к собственному капиталу, так же сильно, как и по участникам с намного более высоким значением этого отношения. Каждый, кто сделал на векселе передаточную надпись, был ответственен за полную сумму долга. «Дружеские векселя» давали возможность торговцам с ограниченным капиталом заимствовать большие суммы денег, и эти краткосрочные ссуды в действительности превращались в долговременные ссуды, поскольку они прокручивались множество раз до наступления срока платежа. В течение периода, когда в начале XIX столетия действие золотого стандарта было приостановлено, сэр Фрэнсис Барингзнал клерков, не зарабатывавших и 100 фунтов, которым под векселя ссужались суммы от 5000 до 10 000 фунтов. Уникальность того периода состояла в том, что приостановка применения золотого стандарта означала отсутствие необходимости беспокоиться о воздействии расширенного кредита на обменный курс национальной валюты. «Безумные спекуляции», царившие в течение этого периода, сильно повлияли на Денежную школу [32]. В 1857 г. Джон Болл, лондонский бухгалтер, сообщал об известной ему компании с капиталом около 10 000 фунтов, имевшей обязательства на 900 000 фунтов, при этом он утверждал, что этот пример был далеко не единичным [33]. В Гамбурге во времена того же самого экономического бума Шаффл сообщал о человеке с капиталом в 100 фунтов, подписавшем векселей аж на 400 000 фунтов [34].

Хеджевый фонд Long-Term Capital Management, сформированный в 1994 г., имел собственный капитал в $5 млрд, а заимствовал у банков, инвестиционных банков и пенсионных фондов более чем $ 125 млрд. Такой коэффициент левериджа, равный 25 к 1, был гораздо более высоким, чем тот же показатель у других хеджевых фондов, где его значение в среднем составляло 10 к 1. В XVIII столетии в период экономического бума 1763 г. многие компании, по свидетельству Вирта, спекулировали суммами, в 10-20 раз превосходившими величину их реального капитала, а многие участвовали в этом опасном процессе исключительно в долг, с малым или вовсе отсутствующим капиталом [35].

«Дружеские векселя» могли привести к чрезмерному расширению кредита. Время от времени для создания впечатления высокой кредитоспособности в передаточную цепочку вставлялись фиктивные участники. Еще одна хитрость состояла в том, что с той же целью векселя выписывались на не круглые суммы, как в случае, если бы вексель был предназначен для расчетов по реальной коммерческой сделке. Возникающие время от времени претензии (например, со стороны немецких банков к голландским и американским банкам) указывали на то, что банки знали, что имеют дело с чисто финансовой бумагой, замаскированной под коммерческий вексель [36].

Онкольные ссуды

Расширение использования онкольных ссуд имело важное значение во время кризисов 1882 и 1929 гг. Крах 1882 г., случившийся во Франции, не слишком известен и имел ограниченные последствия, но он представлял собой классический пример спекулятивного ажиотажа и паники, профинансированный онкольными ссудами, или деньгами, предоставляемыми банками биржевым маклерам на один день [37]. Биржевые маклеры использовали эти деньги для поддержания своих портфелей ценных бумаг, и они рассчитывали на то, что смогут возобновлять однодневные кредиты день за днем.