Мировые финасовые кризисы. Мании, паники, крахи

Международные аспекты кризисов 1816 и 1819 гг. были обусловлены перспективами, открывшимися после окончания войны в 1814 г., которые привели к существенному росту продаж британских товаров в континентальной Европе. Период «безумного экспорта» вскоре завершился, как и бум вокруг компаний Южных морей и Миссисипи. Когда цены рухнули, грузопотоки были направлены в Северную Америку, что привело к введению пошлин в Соединенных Штатах в 1816 г. Результатом стала глубокая депрессия [31]. В 1818 и 1819 гг. паника наблюдалась по обе стороны Атлантики, которые были связаны тесными экономическими связями. Британский кризис 1819 г. последовал за крахом товарных спекуляций 1818 г. [32]. 1819 г. был отмечен возобновлением обмена бумажных денег на металлические и резней в Петерлоо, когда бастующие манчестерские рабочие и члены их семей были атакованы правительственными конными отрядами, убившими, по крайней мере, 8 человек; Смарт назвал этот период «годом бедствий» [33]. В Америке панику посеял Second Bank of the United States, который через свои филиалы потребовал от банков штатов погасить имеющиеся у него на руках государственные обязательства. Речь шла о $4 млн «звонкой монетой», необходимых для возмещения кредитов, полученных в Европе в 1803 г., на выкуп штата Луизиана у французского правительства [34.] Но Second Bank сам по себе был «пузырем», восстановленным в 1817 г. после закрытия в 1811 г. Банк управлялся жадными и погрязшими в коррупции директорами, которые принимали простые векселя в качестве платы за акции, регистрировали акции на разные имена, чтобы обойти закон, ограничивающий концентрацию собственности в одних руках, выдавали ссуды под ценные бумаги или банковские акции, а также без имущественного залога и позволили клиентам превышать кредитные лимиты. Хаммонд заметил, что умеренный темп развития бизнеса, каким он был в XVIII столетии, уступил место демократической страсти к быстрому обогащению, и рычаги управления Second Bank как раз и находились в руках обуянных этой страстью, беспринципных людей [35].

1825—1896

Кризис 1825 г. охватывал в основном Великобританию и Южную Америку, хотя в значительной мере затронул и Францию, вызвав в январе 1828 г. панику и в Париже. Британская паника, начавшаяся в декабре 1825 г., привела к остановке континентальных продаж, что имело негативные последствия для банков в Париже, Лионе, Лейпциге и Вене и повлияло на снижение объема спроса на итальянском и других, зависимых от европейских финансовых центров рынках. Особенно бедственное положение сложилось в Эльзасе — районе, специализировавшемся на производстве текстильной продукции. Из-за недостатка наличных денежных средств компании использовали векселя, общий объем которых составлял от 9 до 16 млн франков. В декабре 1827 г. эта система расчетов рухнула из-за отказа парижских банков принимать к оплате эльзасские бумаги. В это же самое время лондонский кризис, возникший на основе перекупленности южноамериканских акций, нагрянул в Европу [36].

Эйкерман называет кризисы 1825 и 1836 гг. «англоамериканскими» в отличие от кризиса 1847 г., который был англо-французским [37]. Но и англо-американские кризисы отличались друг от друга: кризис 1825 г. был англо-южноамериканским, а кризис 1836 г. возник в экономических отношениях между Великобританией и США. Кроме того, в 1836 г. ситуация достигла более критического уровня, чем в 1825 г.

Как уже было отмечено ранее, президент Джексон полагал, что ответственность за кризис 1836-1839 гг. должна быть в равной пропорции разделена между Великобританией и Соединенными Штатами, в то время как Мэтьюз считал поиск первоисточника проблем бесполезным занятием.

Денежно-кредитное расширение в этих двух странах происходило по разным сценариям. Неоправданно высокими рисками отличились американские банкиры, чему способствовал начавшийся импорт серебра, зато в Великобритании после принятия новых законов в 1826 и 1833 гг. стали появляться новые акционерные банки. Британцы спекулировали хлопком, хлопковыми изделиями и ценными бумагами железнодорожных компаний; в США спекулятивный ажиотаж наблюдался вокруг хлопка и земельных участков, особенно тех, на которых можно было выращивать хлопок. Кроме того, британский экспорт в Соединенные Штаты финансировали англо-американские торговые дома в Великобритании.