Мировые финасовые кризисы. Мании, паники, крахи

Торговая палата Elberfeld утверждала: «промышленность и торговля превратили мир в единое целое» [47].

Кризис 1866 г. представлял собой финальную фазу кризиса, начавшегося в 1864 г. Эйкерман отмечал, что этот кризис проходил по тому же сценарию, что и кризис 1857 г., поскольку он следовал за Гражданской войной, так же как кризису 1857 г. предшествовала Крымская война, а крах рынка хлопка в 1866 г. имел много общего с крахом рынка пшеницы, имевшим место десятилетием ранее [48J. Включение в рассмотрение событий 1864 г. опровергает распространенное представление о том, что кризис был исключительно британским [49]. Паника, случившаяся в «черную пятницу», 11 мая 1866 г., была тесно связана с тревожными биржевыми ожиданиями, а затем и с фактом начала прусско-австрийской войны. Тогда же, 11 мая 1866 г., итальянское правительство приостановило обмен лиры на золото и заимствовало у национального банка 250 млн лир [50]. Отмена золотого обеспечения была вызвана оттоком капитала в Париж, который, в свою очередь, пострадал от продаж иностранных ценных бумаг. Лондонский рынок в середине апреля оставался шатким из-за слухов о войне. Берлинская фондовая биржа запаниковала 2 мая в связи с объявленной мобилизацией и повторно — 12 мая, когда война началась. И мая Прусский Центральный банк поднял свою учетную ставку до 9%. Паника, начавшаяся в Лондоне в тот же самый день, была проявлением общего стремления вывести капитал из рискованных ценных бумаг в период острого финансового бедствия. Альфред Андре, парижский банкир, ведущий свою основную деятельность в Египте, которого в период кризиса интересы дела привели в Лондон, провел там, по его словам, «изнурительную неделю». Он вернулся в Париж 17 мая с убеждением, что инвестиционные компании рухнули, а бизнес оказался парализован в Италии, Пруссии, Австрии и России. При этом Франция все еще держалась на подъеме, но никто не знал, как долго она сумеет противостоять всеобщему кризису [51].

Между американским «золотым» кризисом в сентябре 1869 г. и австрийским кризисом, имевшим место в том же самом месяце, нет никакой очевидной связи. Валюты обеих стран были плавающими. В обеих странах наблюдался послевоенный инвестиционный бум, хотя разрушительные последствия войны в Соединенных Штатах были намного более заметными. Вирт предварил свой краткий обзор «великого краха 1869 г.», который предшествовал действительно значительному падению 1873 г., некоторыми замечаниями о немецких и австрийских инвестициях в Соединенные Штаты, о вторжении американских товаров на европейские рынки и об укреплении транспортных и банковских связей между разными берегами Атлантики [52]. В отчетах времен «золотого» кризиса в США 1869 г. Австрия не упоминается [53]. По связь этой страны с попыткой Джея Гулда и Джеймса Фиска сыграть на повышении золота все же прослеживается через учет «золотой премии» в ценах на пшеницу (при расчетах в бумажных долларах). Последствия сентябрьского кризиса 1869 г. играли важную роль для Венгрии, которая жила за счет выращивания пшеницы [54]. Гулд констатировал, что Соединенные Штаты могли продавать пшеницу Великобритании, успешно конкурируя с дешевой рабочей силой и транспортной близостью Средиземноморья, при золотом ажио на уровне 45, но продавать при золотом ажно ниже 40 американцы уже были не в состоянии [55]. Сентябрьское снижение золотого ажио в Соединенных Штатах должно было улучшить венгерские экономические перспективы.

История кризиса 1873 г. начинается с выплаты Францией контрибуции в пользу Пруссии. Десятая часть предусмотренного объема была выплачена золотом в 1871 гг, что вызвало в Германии существенный рост спекуляций, которые затем распространились и на Австрию [56]. Джей Кук, пострадавший на операциях с бумагами Northern Pacific, находился в это время в поиске капитала для финансирования строительства железных дорог в Европе. Он пытался занять деньги во Франкфурте, но не мог конкурировать с немецким и австрийским строительным бумом [57]. Следующими вехами стали: открытие Суэцкого канала в 1869 г.; ошибка немецких властей с вводом в обращение новых монет до вывода из употребления старых; грандиозный чикагский пожар, случившийся 9 октября 1871 г. [58]; и особенно воодушевление, вызванное объединением Германии под руководством Бисмарка. Немецкие инвестиции в размере 90 млн фунтов стерлингов, произведенные за счет полученной от Франции контрибуции, поставили под удар стабильность финансовой системы Великобритании из-за возникновения угрозы конвертации этих вложений в золото. Франция, испытывавшая огромный денежный дефицит по причине выплаты ею все той же контрибуции, оказалась не затронута инфляцией, охватившей остальную Европу.