Миртаит из Трапезунда

У нас с Элени имелось особое секретное место, где мы оставляли короткие послания друг для друга. Если точнее, то это было отверстие между двумя неплотно прибитыми досками в самом глухом из уголков конюшни. Агван знал о нашем потайном месте, однако я верил парню. К тому же конюх совсем не умел читать.

Я вытащил маленький клочок бумаги, на котором без указания имени был написан следующий текст:

«Ты в первый раз уехал так надолго. Я тебя жду. Приезжай поскорей».

Фразы, написанные Элени, были похожи на те, что родные люди обычно пишут в длинных письмах, подразумевая, что адресат прочтет их и сразу поспешит в обратный путь. В моем случае все было иначе, но я взял грифель, что прятал между досками, и написал на обратной стороне бумаги свой ответ:

«Я вернулся и жду тебя каждый вечер на нашем месте».

Вернув записку на прежнее место, я отправился в свою комнату. Как ни надеялся избежать встречи с Ливадином, на лестнице я встретил именно своего учителя.

– Филат, где ты пропадал целую неделю? – первым заговорил Ливадин, внимательно осматривая меня с ног до головы.

– Учитель, я уезжал по делам моей новой службы. Извини, но это было так срочно, что мне никак не удалось тебя предупредить.

– Ты так и не сказал мне, кем служишь в ведомстве Никиты Схолария, – продолжил допытываться у меня учитель.

– Писарем, – был вынужден соврать я.

Лгать дорогому и значимому для меня человеку было особенно неловко. Да я и прежде не всегда был кристально честен с Ливадином. Иногда утаивал от своего учителя какие-то незначительные сведения, но исключительно для того, чтобы поберечь его нервы, а еще не получить череду бесконечно длинных нравоучений, которые неизменно следовали за моей проказой. Теперь же мне приходилось осознанно скрывать от Ливадина правду о более значимых вещах, отчего мне сделалось по-настоящему стыдно.

– Куда ты ездил, мой мальчик? – заинтересовался мой учитель.

– В Триполи, – почти не пришлось сочинять мне.

– И что ты там делал?

– Всего лишь переписывал документы, которые срочно потребовались господину Никите Схоларию, – продолжил импровизировать я.

– А что у тебя с руками? – не мог не заметить Ливадин незначительные ссадины на моих руках.

– Я упал с лошади, господин.

– Опять?

– Ты же знаешь, учитель, иногда я бываю ужасно неловким, – такое объяснение хорошо срабатывало с Ливадином уже не в первый раз.

– Тебе нужно быть внимательнее, мой мальчик. Ты нынче служишь в другом ведомстве, и у меня нет возможности приглядывать за тобой так же, как я делал это раньше, – принялся сокрушаться Ливадин. – Говорят, что великий логофет Никита Схоларий – очень суровый начальник.

– Правду говорят, учитель, – подтвердил я и дал обещание: – Впредь я постараюсь заходить к тебе чаще.

– Надеюсь, но не очень верю, – по-доброму рассмеялся мой учитель и по-отечески приобнял меня за плечи. – Ладно, ступай. Тебе следует хорошенько отдохнуть с дороги.

Я поднялся в свою комнату, хотя отдыхать мне совсем не хотелось. С разочарованием я заметил, что оба кувшина, которые мы с моим соседом Михаилом Панаретом держали у себя в комнате, были пусты. Мне же, как нарочно, хотелось пить. Поэтому я, недолго думая, отправился на кухню, где встретил не только черноглазую красавицу Ирину, что однажды спасла меня от гнева грозного господина Дамиана, но и ее начальницу – сварливую и толстую повариху.

– Чего тебе надо? – недовольно уставилась на меня вздорная женщина, выпятив вперед свою толстую нижнюю губу. – Ужин будет нескоро.

– Я хочу взять немного воды и вина, – объяснил я и показал толстухе два пустых медных кувшина в своих руках.

– А к колодцу пойти не додумался? – хамовато ответила мне кухарка.

– У нас имеется колодец с вином? – притворно изумился я. – Об этом мне до сегодняшнего дня еще не доводилось слышать.

Похоже, что общение с Агапитом отразилось на мне намного сильнее, чем думал, и я невольно перенял его язвительную манеру общения.

Ирина засмеялась моей шутке, прикрывая рот руками, а толстая кухарка, сердито цокнув языком, тут же дала девушке указание:

– Налей ему воды и вина, а потом отправляйся собирать свои вещи. Вечером тебя отвезут в Летний дворец.

– Тебя давно не было видно, – заговорила со мной Ирина после того, как толстая кухарка покинула дворцовую кухню.

– Тебя переводят в Летний дворец? – ответил я вопросом на вопрос.

– Да, – отчего-то немного смутилась девушка, но продолжила говорить не о себе, а обо мне, причем таким тоном, как будто мы с ней были знакомы целую вечность. – И где же ты пребывал все это время? Не хочешь мне рассказать?

– У меня были неотложные дела, – с важным видом заявил я.

– А я-то думала, что ты прячешься от господина Дамиана, – дерзко пошутила Ирина, наливая воду в один из принесенных мной кувшинов.

– Я от него не прячусь, – немного помедлил я с ответом. – Но и встречаться вновь, не спешу.

– Ты его еще долго не увидишь.

– Почему? – обрадовался было я.