Миртаит из Трапезунда

Долгожданная мной остановка случилась поздним вечером того же дня. До этого момента мы непрерывно ехали по тракту, живописно тянущемуся вдоль морского скалистого берега Понта Эвксинского. По дороге нам то и дело попадались другие путники: пешие и конные, а также многочисленные повозки и телеги, которые с опаской сторонились военного отряда и неповоротливо пропускали нас вперед.

От целого дня в седле я, нужно признать, довольно сильно утомился. Я не был выдающимся наездником и сроду никогда не проводил на лошади более двух часов подряд. Теперь все мое тело безбожно ныло, и мне казалось, что, достигнув привала, я буду не в состоянии вновь встать на ноги и привычно разогнуть их.

В конце концов мы подъехали к подножию некоего холма, северная сторона которого была сплошь покрыта густыми зарослями лиственного леса, и друнгарий Леонид объявил ночной привал. Я с трудом спешился и мгновенно ощутил резкую боль во всех мышцах.

– Похоже, что ты давно не сидел в седле, – шутливо укорил меня друнгарий Леонид, перепоручая мою лошадь кому-то из своих солдат.

– Мне никогда прежде не приходилось проводить верхом на лошади целый день, – слабовольно пожаловался я.

– Ну, в этом случае ты неплохо справился, и завтра будет легче, – беззаботно пожал плечами Леонид, но я-то прекрасно понимал, что легче мне завтра не станет, ведь за ночь все мои мышцы окончательно задеревенеют и станут болеть намного больше.

На подкошенных ногах я направился к костру, который успели развести опытные солдаты Леонида. Короткий меч, что висел у меня на боку, доставлял в данный момент гораздо больше неудобства, нежели приносил пользы, ведь при каждом шаге он больно ударялся о мою ляжку. Воин из меня получался какой-то хлипкий. Мысленно я решил следовать философии Демира, а именно игнорировать боль, что на поверку оказалось не так уж и просто.

Мой друг присел к костру рядом со мной. На ужин нам досталась сушеная рыба, ячменные лепешки, сыр, финики и кизиловое вино.

– Я должен поговорить с тобой о господине Дамиане, – первым заговорил я с Демиром на его родном языке.

– С чего ты вдруг о нем вспомнил? – неприязненно скривился мусульманин.

– Я встретил его вчера в Цитадели.

– Не может быть!

– Нарочно не придумаешь, – хмыкнул я. – Ко всему прочему господин Дамиан узнал меня и чуть не переломал все ребра.

– Придется мне все-таки обучить тебя как следует работать кулаками, – призадумался мой друг, когда я ждал от него совсем иного ответа.

– Господин Дамиан допытывался у меня о том, где мы спрятали Ирис.

– Ты ведь ему ничего не сказал? – забеспокоился Демир.

– Нет, конечно.

– Раз ты сидишь сейчас здесь вместе со мной, значит, сумел как-то отделаться от надоедливого господина, – предположил мусульманин.

– Можно сказать, что так, – кивнул я, припоминая, как черноволосая кухарка Ирина со всего размаху ударила грозного господина Дамиана бутылкой вина по голове. – Однако вряд ли мне это удастся сделать при нашей с ним следующей встрече.

– Нам есть над чем подумать.

– И еще, Демир, я узнал, что господин Дамиан непросто богатенький сынок высокопоставленного чиновника. Он сам имеет ранг великого аднумиаста и служит под командованием своего дяди, великого доместика.

– Наши дела не очень хороши, да? – на глазах помрачнел Демир.

– Вот я и говорю, удачно сложилось, что мы с тобой покинули Трапезунд и получили немного больше времени, чтобы поразмыслить над тем, как нам действовать дальше.

– Ты ведь не выдашь Ирис?

– И в мыслях такого нет, – уверил я Демира. – Однако господин Дамиан как будто чумной. Боюсь, что он с легкостью прирежет меня в каком-нибудь темном углу, как только я вернусь в Цитадель.

– Я смогу тебя защитить.

– Каким образом, Демир? Станешь моим личным телохранителем и будешь ходить за мной по пятам по всей Цитадели?

– Почему бы и нет? – пошутил мусульманин, прекрасно понимая, что его план никуда не годится. – У тебя есть идея получше?

– Я надеялся, что ты сможешь предложить мне что-то дельное, – честно признался я.

– Я? Но ведь это ты из нас двоих самый головастый, Гупин, – криво усмехнулся Демир, а затем уже со всей серьезностью добавил. – Придется мне первым прирезать господина Дамиана.

– Ты сошел с ума?

– А какой выход у нас есть? – осведомился у меня Демир. – Это вынужденная мера. Ради благополучия Ирис.

– И ты так легко пойдешь на убийство ради одной малознакомой тебе особы?

– Не смей говорить о ней в таком тоне! Я уверен, что всю свою жизнь я ждал именно ее! Ирис предназначена мне свыше!

– Да уж, ты ждал ее все свои долгие шестнадцать лет, – невесело сгримасничал я. – А ты не допускаешь, что господин Дамиан сумеет одолеть тебя в схватке? Или ты можешь оказаться пойманным на месте преступления?

– Тогда история приобретет для нас еще более скверный оборот, – неохотно признал мою правоту Демир.

– Что тогда будет с Ирис? А с твоей матушкой и младшим братом?

– Ты ведь позаботишься о них? Обещай! – крепко схватил меня за руку мусульманин.

– Не сходи с ума, Демир. Ты сам должен позаботиться о своей семье, поэтому ни о каком убийстве господина Дамиана не может быть и речи.