Миры Артура Гордона Пима

– Что ж, – беспечно сказал он, – поскольку вы гость в наших краях и поскольку вы человек в высшей степени благородный, sans peur et sans reproche – который, я знаю, не станет ставить меня в двусмысленное положение здесь, в моем городе, разглашая мои истинные взгляды, – я вполне могу по секрету открыть вам правду. Я, мой дорогой сэр, не дурак. (Только помните, все это должно остаться между нами.) Я великий политик, сэр, теоретик и практик – я лишь повторяю мнение, которое многие мои друзья (люди выдающихся интеллектуальных способностей и наилучшие из судей) объявляют непреложной истиной… политик глубочайшего ума, сэр, и чрезвычайной хитрости – весьма редкое сочетание, по утверждению философов. Вопрос о государственных банковских билетах просто смеху подобен! Знаете, сэр, деньги имеют ценность единственно благодаря той самой нехватке денег, по поводу которой все вопят. Восполните общий дефицит любого товара на Земле до полного обеспечения каждого жителя планеты, и его рыночная стоимость мгновенно станет равной нулю. Ничто не имеет большей реальной ценности для человека, чем атмосферный воздух; однако запасы последнего настолько велики, что общая потребность в нем полностью удовлетворяется, да еще остается колоссальный излишек – поэтому воздух не имеет рыночной стоимости. На Земле нет ничего менее нужного и полезного для рода человеческого, чем алмазы; однако обладание фунтом крупных алмазов превращает нищего в Креза. Мечты об увеличении выпуска бумажных денег знаменуют лишь следующий этап наших детских фантазий о том, как мы найдем огромную гору из чистого золота и осчастливим весь мир. В принципе, найти золотую гору можно, но – увы! – какую ценность будет иметь золото после такой находки? Возьмите, к примеру, реальные деньги. В качестве денег можно использовать любой металл, который мир согласится считать деньгами, но только при условии, что означенный металл встречается в природе не в таком изобилии, чтобы в силу своего избыточного количества не иметь никакой ценности, но и не настолько редко, чтобы практически не иметь стоимостного выражения. Денежный стандарт даже может время от времени меняться, коли мы не прочь взять на себя колоссальный труд провести реформу…

– И коли мы, – вставил я, воспользовавшись секундной паузой, – не прочь ограбить либо должника, либо кредитора, одного из двух.

– Вовсе нет, – ответил Каслтон. – Я полагаю, реформа будет проведена честно. Как я заметил, она будет делом чрезвычайно трудным и совершенно невыгодным; в действительности, изменение денежного стандарта представляется задачей столь сложной, что практически невыполнимой. Но мы отвлеклись от темы – мы говорили не о традицонных металлических деньгах, а о бумажных, о банковских билетах. Будучи человеком здравомыслящим, вы не в силах понять, путем каких логических умозаключений другой здравомыслящий человек может дойти до того, чтобы выступать за обесценивание наших денег; и все же существует очень веская причина, по которой самый здравомыслящий человек может занять именно такую позицию. Разумеется, дорогой сэр, я прекрасно понимаю, что правительство, выпускающее в обращение неограниченное количество бумажных денег, поступит честно только в том случае, если сначала удовлетворит финансовые потребности населения, а потом объявит означенные деньги недействительными. Конечно, сэр, мне нет нужды говорить человеку вроде вас – изучавшему биографии таких выдающихся государственных деятелей Англии, как могущественный Берк, прозорливый Питт, хитроумный Палмерстон, – что девяносто процентов населения, даже в сей славной стране бесплатного образования и свободомыслия, по сравнению с остальными десятью процентами остается бедным и бесчестным или бедным и невежественным; и что никто из всех ста процентов не посыпает голову пеплом, когда получает хоть что-то задаром. Я демократ, сэр, последователь Джефферсона – во всяком случае, являлся таковым до недавнего времени. Но несколько лет назад наша партия совершила серьезную ошибку, слишком уж сосредоточившись на интересах рабов. В конце концов я потерял всякую надежду на успех на выборах. Теперь, когда я прошепчу в ваше всепонимающее ухо, что лидеры «Бумажноденежной» партии не имеют ничего общего с республиканцами, вы меня поймете правильно. Повторяю, сэр, я не дурак – даже если порой болтаю глупости. Но позвольте вам заметить, что типографии Соединенных Штатов никогда не будут арендованы министерством финансов Соединенных Штатов, какая бы партия ни победила на выборах.