Миры Артура Гордона Пима

К тому времени, когда Каслтон закончил, мы въехали в город. Возможно, читателю будет небезынтересно узнать, что несколькими годами позже, когда однажды утром я сидел в своей библиотеке, задумчиво глядя в окно на далекое дымное облако над Ньюкаслом, на столе передо мной лежала минуту назад прочитанная «Таймс», из которой я узнал о результатах политических дебатов в штате Иллинойс. Победили республиканцы. Представители «Бумажноденежной» партии и демократы проиграли. Потом в глаза мне бросилось имя Каслтона! Доктор выдвигал свою кандидатуру на пост губернатора – но не от «бумажноденежной» партии и не от демократической, а – кто бы мог подумать! – от антиалкогольной, или прогибиционистской партии!

Когда мы подкатили к «Лумис Хаус», доктор Бейнбридж стоял на тротуаре у главного входа в гостиницу, словно в ожидании нашего возвращения. Я улыбнулся и утвердительно кивнул в ответ на его вопросительный взгляд; а потом вышел из коляски, подхватил молодого человека под руку и, сердечно поблагодарив доктора Каслтона за оказанную любезность, направился в свой номер.

Глава пятая

Открыв дверь своего номера, я застал в гостиной коридорного Артура, сидящего в глубоком кресле с одним из моих томиков По в руке. Он случайно услышал часть разговора накануне вечером и, очевидно, заинтересовался «Повестью о приключениях Артура Гордона Пима». Я заметил также, что стоявшая на столе бутылка коньяка, в которой, я мог поклясться, оставалось не менее трех четвертей содержимого, когда я покинул гостиницу сразу после обеда, теперь совершенно пуста. В комнате витал аромат выдохшегося бренди, и взгляд Артура казался слишком уж мутным и неподвижным для столь раннего часа, как пять вечера. Потом он разрешил все мои сомнения, громко икнув.

– Ну что, Артур, что, мой мальчик, – шутливо сказал я, когда он неуклюже привстал с кресла, в которое, впрочем, тут же упал снова, услышав мой добродушный тон и поняв, что суровой кары не последует, – приятно проводил время?

– Да, сэр, – ответил он довольно твердым голосом – однако, последующие слова каждые несколько секунд прерывались оглушительной икотой, которую я здесь опущу. – Читал про Пима и Барнарда. Вот страх-то, когда они встречают корабль, полный мертвых трупов! Только представьте такой вот старый корабль, на котором нет ни одного живого человека, одни мертвяки, и паруса подняты, и он носится взад-вперед по океану по воле ветров и волн! Когда корабль подошел вплотную к бригу и с заваленной трупами палубы донесся дикий вопль, я так и подскочил на месте! Ну не ужасно ли, когда чайка вытаскивает окровавленный клюв из спины мертвого мужчины, а потом пролетает над бригом и роняет кусок человечьего мяса к ногам несчастного голодного Паркера? Мама родная! У меня прям кровь в жилах застыла.

«Ну да, – подумал я, – и ты разжижал ее моим бренди, путем вливания последнего в глотку». Меня позабавили комментарии Артура, и в любое другое время я послушал бы малого подольше, но сейчас мне надо было договориться с доктором Бейнбриджем насчет встречи с Петерсом; посему я сказал Артуру, что он может взять книгу на два-три дня, каковое предложение он с радостью принял и, непроизвольно взглянув напоследок на пустую бутылку, вышел из комнаты.

Мы с Бейнбриджем сели, и я описал недавно произошедшую в комнате Дирка Петерса сцену, почти слово в слово повторив все, что там говорилось. Он задумался на несколько минут, явно дав волю своему живому воображению, а потом сказал: