Миры Артура Гордона Пима

Но мне следует поторопиться. Позвольте мне коротко сообщить, что все они вернулись во дворец и безотлагательно приготовились к спасению Лиламы от отвергнутого поклонника, изгнанного Апилуса. Спасательный отряд, по совету герцога, имел небольшую численность. Герцог объяснил Петерсу, что тысяча человек (если говорить просто о людских силах) никогда не сумеет спасти девушку. Успешное возвращение Лиламы, живой и здоровой, будет зависеть от тактики совместных действий и в конечном счете, возможно, от неких сверхчеловеческих индивидуальных усилий. Он выразил мнение (сложившееся у него на основании сообщений правительственных чиновников, недавно вернувшихся из «Кратерных гор», а также собственных наблюдений за переменами, происходившими с молодым человеком до изгнания), что Апилус маньяк. Далее герцог сказал, что на самом деле почти не надеется снова увидеть живой свою «любимую юную кузину». Он объяснил, что в то время как в «Кратерных горах», на расстоянии пяти-восьми миль от центрального кратера, по ту сторону ближайшего горного хребта есть обширные участки настолько горячей земли, что там можно зажарить крупное животное, на противоположных склонах самых дальних горных цепей есть места, закрытые для доступа тепла от кратера и открытые холодным массам антарктического воздуха, где температура почти постоянно держится ниже точки замерзания, а временами опускается настолько низко, что ни одно животное, даже антарктическое, не может продержаться там свыше часа. Герцог сказал, что бедная Лилама наверняка погибнет, если только какой-нибудь другой изгнанник не спасет ее – что представляется маловероятным, даже если такая возможность существует, – или если они не придумают достаточно хитроумный план действий, чтобы провести безумца – человека, между прочим, колоссальной физической силы и изощренной хитрости, свойственной многим сумасшедшим. Петерс жадно ловил каждое слово герцога, а Пим слушал с убитым видом, но одновременно нетерпеливо и нервно, словно снедаемый жгучим желанием поскорее двинуться в путь. Герцог продолжал наставлять и напутствовать их, покуда на большую парусную шлюпку не погрузили продовольствие и не посадили гребцов, – после чего спасательный отряд отправился выполнять свою миссию любви и милосердия.

Спасательный отряд состоял из молодого Дирегуса (кузена Лиламы), Пима, Петерса и шести гребцов, которые могли принять непосредственное участие в нападении на Апилуса и освобождении пленницы, коли сочтут нужным, или воздержаться при желании. Все вооружение отряда ограничивалось лишь несколькими необычной формы дубинками вроде упомянутых мной в рассказе о давнем сражении хилилитов с дикарями, да длинного складного ножа Петерса.

Взглянув на карту Хили-ли, вы заметите, что морской путь к «Кратерным горам» пролегает почти по прямой: тридцать миль от залива Хили-ли по открытому морю. Им предстояло войти в «Залив Вулканов», извивавшийся между гор, и достичь узкого ущелья между двумя самыми высокими горами гряды. В центре одной из них поднималась на высоту около восьми миль остроконечная вершина, названная первыми поселенцами «Гора Олимп». По заливу можно было доплыть (или дотащить шлюпку волоком) до места, где лавовый пласт все еще был раскален докрасна – оно находилось примерно в тринадцати милях от границы центральной зоны кипящей, раскаленной добела лавы. Однако они не стали делать этого – во-первых, потому, что упомянутое ущелье, представлявшее собой наилучший путь в горы, начиналось за три-четыре мили до оконечности залива; а во-вторых, поскольку за одну-две мили до него вода в заливе местами буквально кипела и там стояла совершенно невыносимая жара.

Здесь Бейнбридж на минуту задумался, а затем продолжил:

– Что ж, мой внимательный друг, уж близится полночь. Сегодня мы потратили слишком много времени на обсуждение разных вопросов по ходу дела. Как?! Еще только десять? – воскликнул он, взглянул на часы. – В любом случае, сейчас я подошел к моменту, когда самое время прерваться, как вы сами признаете завтра вечером. Знаете, если я сейчас поведу вас в горы, мы с вами уже не сомкнем глаз до утра. Нет, нет: довольно для каждого дня своей заботы. Иными словами, не стоит выполнять за один день дела, рассчитанные на два. Сия попытка ввернуть цитату – как бывает всегда, когда я пытаюсь цитировать Библию – вдвойне неудачна: цитата, во-первых, просто-напросто неточна, а во-вторых, неуместна в данном случае. Ибо у меня еще рассказов не на два дня, а больше, гораздо больше. Однако… – Он поднялся с кресла. – Мне пора. До завтра – и доброй ночи.