Миры Пон Джун-хо. Культовый режиссер и его работы

По сравнению с «Воспоминаниями об убийстве» или «Вторжением динозавра» в «Лающие собаки никогда не кусают» гораздо меньше жанровых элементов. Но если провести аналогию убитых собак с людьми, то мы увидим структуру фильма о серийных убийствах.

Пон:

«Вторжение динозавра» и «Воспоминания об убийстве» обладают ярко выраженным жанровым характером. Это связано с тем, что коммерческий провал фильма «Лающие собаки никогда не кусают», где практически не было жанровых элементов, послужил мне уроком. Под флагом жанра все становится достаточно просто, в том числе маркетинг. Снимая свою дебютную картину, я не знал о таких вещах, но со временем, можно сказать, набрался опыта. По сути, мои фильмы не изменились. Я создаю жанровое кино, чтобы пошатнуть устои жанра и перевернуть его законы. «Воспоминания об убийстве» – это историческая зарисовка 80-х. Во «Вторжении динозавра» наиболее ярко выражены особенности жанра, но парадокс в том, что жанр использовался, чтобы себя разрушить. К этому, как я уже пояснил, добавляется моя уловка ради коммерческого успеха. В конечном итоге судьба жанра решается в магазине видеокассет. Жанр определяется не режиссером или кинокритиком, а хозяйкой магазина с видеокассетами. Если «Воспоминания об убийстве» стоят на полке «экшн», что бы кто ни говорил, становятся экшн-фильмом (смеется).

– Кто-нибудь из вас слышал? Слышал, как разрывается сердце родителя, потерявшего дитя? Когда это случается, звук слышен на мили вокруг.

«Вторжение динозавра». Пён Хи-бон, защищая Сон Кан-хо, читает нравоучения Пак Хэ-илю и Пэ Ду-на.

Ли:

Мне показалось, что в «Матери» вы подходите к образу актрисы Ким Хе-чжи так же, как к жанру «фильма о монстрах» во «Вторжении динозавра». Мне всегда казалось, что образ матери, который актриса Ким Хе-чжа сыграла бесчисленное количество раз, в результате накопившейся традиции уже сам по себе превратился в «жанр материнства». С этой точки зрения «Мать» и «Вторжение динозавра» объединяет то, что они, выбрав жанр, не останавливаются на этом, но переворачивают устои, поднимаясь на новый уровень. В начале оба фильма предоставляют зрителю все, что тот обычно ждет от конкретного жанра, но во второй половине выходят за рамки классического подхода. Образ матери в первой половине фильма «Мать» соответствует нашим представлениям о материнском жанре, ассоциируемом с Ким Хеч-жа, но по мере развития сюжета он движется в совершенно ином направлении.

Пон:

Это действительно интересное наблюдение. Кажется, это моя сущность. Нарушая жанровые ограничения, я не делаю это демонстративно. Слушая вас, я осознаю, что у меня была одна стратегия как во «Вторжении динозавра», так и в «Матери». Начало «Матери» представляется зрителю очень привычным, ведь для корейской аудитории фигура госпожи Ким Хе-чжа уже давно существует вне контекста. Но, начав с обыденного, в какой-то момент «Мать» отдаляется все больше. Иногда в жизни случается, что внезапно останавливаешься и задаешь себе вопрос: «Как я дошел до этого?» Это как будто в одно мгновенье промокнуть под мелким дождем. Финал этого фильма также полон неисправимых моментов. И в центре всей этой мрачной истории – фигура госпожи Ким Хе-чжи. В этом фильме вы непременно увидите черты госпожи Ким, которые прежде никогда не встречали. Она сама стремилась к чему-то новому для себя.

– Тушка кальмара очень вкусная, но ноги кальмара, тем более длинные, – это же фишечка[236], правда? Отнеси на четвертый стол, скажи, что за счет заведения.

«Вторжение динозавра». Пён Хи-бон ругает сына, съевшего одну ногу кальмара и отнесшего гостю заказ в таком виде.

Ли:

Как режиссер популярного кино, вы стремитесь удовлетворять зрителей разными способами?

Пон:

На самом деле эта реплика была чистой импровизацией господина Пён (смеется). Я уважительно отношусь к удовольствию и азарту, которые зрители испытывают при просмотре жанрового кино, и если им нравится только этот аспект, то я этому рад. Но если через некоторое время зритель, задумавшись, осознает: «Ах, вот что это значило!» или же проведет параллель с реальной жизнью, то мне больше и желать нечего. Но даже в реальной жизни я не из тех, кто может говорить с серьезным видом, держа марку. И во время съемок у меня не получается доносить какую-то важную идею с серьезным лицом. Если главное – донести определенную мысль, зачем снимать кино? Можно же написать письмо.

Ли:

Франсуа Трюффо говорил: «Хочешь транслировать message? Тогда иди на почту и отправь его в письме»[237].

Пон: