Миры Уильяма Моррисона. Том 2

Представьте Паппаса школьником. В промежутке между утренним подъемом и полднем для него проходит несколько дней. Он устает, он хочет спать, он больше не может бодрствовать. И на глазах удивленного класса он дремлет несколько минут — и снова бодр и внимателен, словно отдыхал целую ночь. Учителя не знают, что с ним делать. Они думают, что это такая странная болезнь, и начинают писать записки родителям.

Выходит, нашим быстрым людям было бы лучше, если бы они жили в окружении себе подобных. И, в конечном итоге, они находят друг друга и создают организацию, просто для самозащиты, а не для какой другой цели. Но они все равно в меньшинстве, и большая часть их деятельности должна проходить среди обычных людей. Таким образом, они учатся маскироваться. Они учатся медленно двигаться, медленно разговаривать, чтобы не выделяться из массы. Но ограничения, которые они ставят себе, слишком серьезны, так что возрастает их внутреннее напряжение. И, рано или поздно, они делают то, что сделал Паппас в универмаге — срываются и пытаются убежать. Именно по таким инцидентам мы изучаем их.

— Я считаю, — кивнул Коррелл, — что одна из главных проблем кроется в их речи. Это стало мне ясно по записи голоса Паппаса, звучавшего странно отрывисто. Возможно, он воспроизводил запись в замедленном темпе. Потому что при личном общении, понять его трудно даже при том, что он пытался говорить медленно.

Хжелмар поднялся и зашагал взад вперед, его грубо вылепленное лицо казалось взволнованным.

— Это — неожиданные выводы, и мы сделали глупость, не подумав об этом раньше, — сказал он, наконец. — Но теперь кое-что проясняется. Что вызывает появление этих новых людей после многотысячелетней истории Человечества? Об этом мы можем только гадать. Возможно, такие люди, как Паппас, рождались и в прошлом, и их убивали, как уродов, или они умирали, не в силах раздобыть себе пропитание, или по многим другим причинам. А вот теперь они не погибают. Число их растет.

И это приводит нас к наиболее важному моменту. Какова же цель их организации? Я могу понять, что они нуждаются друг в друге, чтобы сделать свою жизнь более терпимой, чтобы было с кем завести приятельские отношения. Но некоторые их действия направлены вовсе не на это. Их таинственность, кража оборудования, похищение обычных людей и попытки заставить их работать на себя — все это указывает на существование некоторой другой цели.

И теперь мне кажется, что такой целью может быть только одно. Мировое господство в старом, дурацком смысле этого слова. Мы думали, что род человеческий навсегда оставил это в прошлом. Но они делают это не потому, что глупы, а потому, что не видят для себя иного выхода. Они живут лишь небольшую часть от продолжительности нашей жизни. Это значит, что в каждом нашем поколении у них проходит поколений гораздо больше. И если они размножаются в том же темпе, что и мы, то им не понадобится столетий, чтобы сравняться по численности с обычным человеческим родом.

Давайте, я вам поясню. Несколько столетий назад мы основали на Марсе колонию из ста обычных людей. К концу первого поколения колонистов стало двести, просто из-за массы несчастных случаев. Теперь предположим, что оригинальная колония состояла из быстрых людей. Тогда, если бы у них хватило достаточно продовольствия, численность колонии удваивалась бы каждые два года, которые и являются их поколением. Так что через двадцать лет в колонии жило бы уже сто тысяч человек. А через сорок — сто миллионов.

Теперь вы понимаете, какое они имеют преимущество для выживания, по сравнению с обычными людьми. Мы могли бы попробовать заставить их ограничивать свою численность, но на какой территории? И почему они должны добровольно согласиться на ограничение рождаемости? Ведь им кажется, что они гораздо лучше нас. Вы уже видели, какое преимущество дает им быстрота движений. Я думаю, что Паппас проявлял не больше физической силы, чем любой из мужчин, напавших на него. Но он двигался в десять-двадцать раз быстрее их, что означает, что вместо одного удара он наносил двадцать, и это имело эффект взорвавшейся бомбы. Они же при этом даже пальцем не успели шевельнуть.

Коррелл кивнул.

— Таким образом, — спросил он, — вы считаете, будет нелегко прийти с ними к соглашению?

— Да, я думаю, это будет трудно, а может, и невозможно. Именно поэтому мы должны как можно быстрее создать организацию, способную нас защитить. Мы желаем смертоносной войны не больше, чем они. Но вы же видите, что с любой стороны трудно сказать, где заканчивается защита и начинается нападение.

Коррелл немного помолчал.

— Фактически, — медленно проговорил он, — мы даже не попытались прийти к какому-либо соглашению.

— В первую очередь, потому что не знали, с чем там стоит соглашаться, — ответил Хжелмар. — Я думаю, в будущем мы все же попробуем. Но одновременно необходимо готовиться к худшему.

— А можно ли добиться успеха, ведя подобные приготовления?

— Черт побери, но у нас нет другого выбора, — нетерпеливо сказал Хжелмар.