Миры Уильяма Моррисона. Том 3

Внезапный толчок накренил корабль и заставил его быстрее вращаться. Мэла, как и остальных, отбросило к стене. Клетки, как и вся мебель на корабле, были прикреплены к полу, но животные, находящиеся в них, покатились кувырком и стали выть, реветь и хрюкать каждое на свой лад. Мэл потряс головой, через секунду поднялся на четвереньки, и тут увидел, как пленник бежит к двери, ведущей в основную часть корабля.

ГЛАВА 5 МЭЛ НАХОДИТ ПОДРУГУ — И ТЕРЯЕТ ЕЕ

Единственным, кто устоял на ногах, был Пират. Неожиданное вращение корабля тоже лишило его равновесия, но ему удалось устоять, и, не тратя времени даром, он ринулся за убегающим. Когда пленник почти что добрался до двери, челюсти Пирата сомкнулись на его левой лодыжке.

Пленник завопил.

— Хороший, Пират, хороший, — сказал Мэл, поднимаясь на ноги.

Болам и Хэкин стали успокаивать взволнованных животных, которых, казалось, потеря равновесия напугала больше, чем что-либо еще. Когда циркачи осмотрели их и удостоверились, что подопечным не причинено никаких физических повреждений, они вернулись к пленнику.

— Хорошая работа, Пират, — сказал Болам. — Продолжай держать его. Думаю, он единственный, кто у нас есть. Мне кажется, что приятели, о которых он нам рассказал, успели сбежать.

Он подошел к настенному телефону и связался с капитаном. Болам говорил кратко. Не слыша, что ему отвечают на другом конце линии, Мэл не понял, о чем шла речь. Но вскоре Болам повесил трубку и все объяснил.

— Эта бандитская шайка поняла, что их приятеля поймали, и что, рано или поздно, или он выдаст их, или капитан найдет их сам. Поэтому они пробрались в спасательную шлюпку и покинули корабль. Толчок от их несанкционированного вылета развернул корабль.

— Вы думаете, им удастся сбежать? — спросил Мэл.

— Будет трудно найти их в космосе. Мы не можем преследовать их, а поблизости нет патрульных кораблей. Все космодромы под наблюдением, и если они попытаются где-то сесть, то будут тут же пойманы. Однако мне кажется, они не станут этого делать. Наверняка в их планы входило встретить в космосе какой-то другой корабль, вероятно, посланный Клоскером, который нанял их и вообще все это затеял.

— По крайней мере, — вмешался Хэкин, — наш любимый гость остался с нами, — он указал на пленника, которого Пират по-прежнему держал за лодыжку, — так что есть кому свидетельствовать против Клоскера.

«Интересно, кто такой этот Клоскер», — подумал Мэл. Но Болам и Хэкин были слишком заняты, чтобы лезть к ним с этим вопросом.

— Боюсь, — покачал головой Болам, — что его показаний будет для властей недостаточно. Это будет всего лишь его слово против слова Клоскера. А Клоскер — важная птица. Кроме того, этот бандит может позже изменить свои показания и заявить, что мы вынудили его лгать под угрозой пыток.

— Что вы хотите с ним сделать? — спросил Мэл. — Передать капитану?

— Это было бы лучше всего, — ответил Болам. — Нам некогда возиться с ним.

— Так что лучше всего будет дать зубам нашего благородного Пирата длительный отдых, — кивнул Хэкин.

Немного позже, когда пленник был препровожден в карцер, Мэл облегченно вздохнул.

— Ну, теперь, когда можно больше не волноваться о бандитах, думаю, можно немного и отдохнуть, — сказал он.

— Только после того, как мы окажемся на Красной планете, о мой оптимистичный друг, — возразил ему Хэкин. — Клоскер упрямый человек. Он наверняка предпримет еще одну попытку.

— Но почему? — спросил Мэл. — И кто вообще такой этот Клоскер? Он что, ненавидит вас по личным мотивам?

— И по личным, и по деловым, — сказал Болам. — Клоскер около двадцати последних лет держал монополию в деле межпланетных цирков. О, я не утверждаю, что у него вообще не было конкуренции, но она была слишком слабой, а Клоскер был слишком умен, чтобы не давать ей окрепнуть. Одних конкурентов он вытеснил из бизнеса, снижая цены, других просто купил. Когда мы согласились работать на него, он надавал нам кучу блистательных обещаний. У него никогда прежде не было такого силача, как я, или такого гибкого Каучукового Человека, как Хэкин. И он сказал, что мы должны пройти испытательный срок прежде, чем он поднимет нам ставки до обещанной величины.

— Мы тогда плохо знали его, — вмешался Хэкин, — поэтому приняли его слова за чистую монету. Увы, они оказались дрянной медяшкой. Я играл много ролей, иногда гиганта, иногда живого скелета. Я ведь могу растягиваться до девятифутового роста. И мы с моим сильным другом были неплохими клоунами. Да, мы оказались очень полезными для Клоскера. Но наши ставки оплаты не росли. Они оставались такими же чахлыми, как в самом начале, а когда мы упоминали об этом Клоскеру, у него никогда не было недостатка в оправданиях. Такой была наша несчастная судьба в течении двух с лишним лет. И наконец, мы в полной мере выразили ему свое неудовлетворение.