Mise en Place (СИ)

Закадровый голос Шерлока: Сотрудники «Империи» привыкают к своим новым ролям. Возможно, день и правда пройдет без сучка, без задоринки.

***

Так или иначе, воскресное дневное обслуживание проходило весьма неплохо. В зале было полно довольных посетителей. И если сотрудники и осознавали свои косяки, поскольку знали кухню изнутри, то гости ничего такого явно не замечали.

Гарри мытье посуды абсолютно устраивало: можно было не появляться в зале. У этого были и плюсы и минусы. Положительный момент состоял в том, что ей не нужно было опасаться, что в одном из гостей она узнает Джима Мориарти. Гарри понимала, что это просто вопрос времени, и вполне логично было бы прийти именно сегодня – в воскресенье. Но коль скоро Гарри точно не знала, в зале он или нет, всё казалось намного проще.

А минус был в том, что удаленность Гарри от зала также означала и удаленность от бара и от початой бутылки виски под прилавком. Она обещала Джону, что больше не будет прикладываться к выпивке во время работы. Джон верил ей, так было всегда, и всегда будет, даже если Гарри и сорвется – сейчас или еще когда – и пропустит глоток-другой (так, для тонуса). Но ведь это Джон, он доверяет тем, кого любит. Доверяет безоговорочно. Гарри и представить не могла, чтобы брат не доверял кому-то, кого любит, не верил, что этот человек желает ему только добра. По большому счету, он был слишком уверен в том, что все такие же, как он сам.

Именно поэтому Гарри людям не доверяла. Это в какой-то степени уравновешивало мир вокруг.

Взять хоть Шерлока Холмса. Всего пять дней назад он был незнакомцем, совершенно чужим человеком (звездный статус не в счет). А теперь он на «ты» с ними со всеми. И просто смехотворно, что Джон доверился ему до такой степени, что согласился отказаться от всего в «Империи», что до этого так любил. И Гарри считала, что не доверять Шерлоку – ее моральный долг и святая обязанность. И дело не только в том, что он изменил всю жизнь их ресторана вплоть до мелочей (до такой степени, что Гарри подозревала, что Джеймс в гробу переворачивается, хоть никогда и говорила об этом Джону). А в том, что ей казалось, что Холмс намерен завязать отношения с ее братом или что-то вроде того.

Не то чтобы Гарри завидовала. Дело не в том, что она смотрела, как эти двое избегают друг друга на людях, и думала, что и они с Кларой, должно быть, выглядели так же. Зависть не имела к этому никакого отношения, потому что она любила своего брата и видела, как он смотрит на Шерлока, смотрит широко раскрытыми глазами, как смягчается выражение его лица и как отчаянно и напряженно он расправляет плечи – так, словно готовится к неизбежному концу. Точно так же выглядела Клара в те последние несколько недель, когда они обе, не говоря друг другу ни слова, знали, что все кончено.

Гарри Джону не завидовала, нет. Она чувствовала, что происходит, когда видела, как Джон и Шерлок не смотрят друг на друга. Нечему тут завидовать.

Ресторан работал вовсю уже около часа, и весьма неплохо. Гарри было вполне уютно в подсобке: она мыла посуду, выносила мусор, подметала пол, избегала камер – в общем, не высовывалась. Она совершенно забыла о возможности появления Джима Мориарти (но не о бутылке виски), когда поступил первый заказ десерта.

- Три суфле и пирожное с заварным кремом, - сияя, объявила Мэри. - Они знают, что придется подождать, и не возражают.

- Вот дерьмо, - простонала Молли с расширившимися от ужаса глазами.

- Да ладно, Молл, все получится, - подбодрил ее разливавший по тарелкам суп Арти.

- Да ни фига, я не могу отойти от плиты, - нервно ответила Молли.

- Я принесу, - сказала Гарри, быстро пригнулась, чтобы не попасть в камеру, и поспешила к холодильнику. Три порции суфле были там, где она их оставила, маленькие формочки из жаропрочного стекла, закрытые пленкой.

Удерживая их в одной руке, Гарри направилась обратно на кухню. Они были ледяными и твердыми, Гарри даже подумала, что у нее вот-вот рука отмерзнет, но все-таки донесла, поставила на противень и отправила в духовку.

- Двенадцать минут на суфле, шеф, - крикнула она, и Молли расплылась в благодарной улыбке.

- Спасибо, Гарри, - сказала девушка. Она закончила сервировать блюдо и заглянула в духовку. – Как думаешь, они поднимутся?

- Они будут великолепны, - ответила Гарри, хотя ее и саму заботил тот же вопрос. Но Молли была слишком ранима (даже учитывая удачный день за плечами), чтобы рисковать ее уверенностью в себе.

- Ой, шеф, - позвал Арти, - шпинат горит.

Молли взвизгнула и метнулась обратно к плите, а Гарри вернулась в подсобку, где ее ждали четыре сковородки после жарки соте, шесть супниц, пять салатниц, три стакана и Бог знает сколько столовых приборов. Нужно приниматься за работу.

Двенадцать минут спустя, только она вернулась в подсобку, в который раз выкинув мусор (нескончаемое занятие, почти как мытье посуды), как услышала грохот – словно все бокалы в здании разом упали на пол. На мгновение наступила тишина, а потом Молли начала голосить:

- Они замороженные!