Мисс Неугомонность

— Мы тоже рады видеть тебя, сестренка, — кивнул Поль и сложил на груди могучие ручищи. — Но имбирные печеньки, да еще и в таком количестве — это прям беда-беда. Ну, и как зовут будущего покойника?

Глава 22

— Мистер Доэрти? Прекрасно! Наконец-то! Вы-то мне и нужны.

Я в первый момент не узнал вышедшего мне навстречу смутно знакомого мужчину: строгий деловой костюм темно-синего цвета со значком Лиги Плюща на лацкане[12], узкий черный траурный галстук, стильные очки в тонкой золотой оправе, пачка документов в руках, суровое выражение лица… Ронни?

— Ронни, дружище, тебя не узнать!

Сказать, что я был удивлен, — не сказать вообще ничего. Видеть в этом образе нашего вечно улыбающегося и будто немного под кайфом продюсера, обожающего эпатаж и карнавальные яркие тряпки в качестве повседневной одежды, было не только удивительно, но и даже немного тревожно. Будто за время нашего отсутствия произошло нечто невероятно плохое, то, с чем даже умеющий находить позитив в любой дурацкой ситуации Ронни не смог справиться.

Внутри все свернулось тугим узлом, а к горлу подступила легкая тошнота.

— С этого дня для вас мистер Лоуренс, — жестко отрезал этот незнакомец с лицом и голосом нашего улыбчивого добряка. — Прошу вас пройти в кабинет. — И он повелительным жестом ткнул на дверь каморки Мари.

— Эм-м-м… мистер Лоуренс, могу я попросить буквально пять минут перед встречей? — глядя в его непривычно суровые, сжатые в щелочки глаза, с запинкой попросил я. — Может, даже меньше. Мне буквально пару слов надо сказать мисс Дюпре.

Херня, конечно. Парой минут мы вряд ли обойдемся, но мне лишь успеть о главном сказать. «Прости, я тупой мудила, ты мне нужна» — много времени не займет.

— Оу, вам тоже хотелось бы сказать пару слов нашему директору? — Тон почти незнакомца стал холодно-язвительным. — Удивительное дело: именно о ней я и хотел с вами побеседовать. Но, увы, ее нет на месте. И именно в связи с ее отсутствием на работе я и требую пройти в кабинет для объяснений. Сейчас же!

То, что только что перекручивало внутренности от некоего дурного предчувствия, мгновенно рвануло, разлившись едкой желчью, которая, казалось, вот-вот хлынет обильным холодным липким потом по всему телу. И я покорно побрел за Ронни, попутно вдруг замечая неодобрительные косые взгляды сотрудников. В поисках хоть малейшей подсказки я принялся обшаривать глазами помещение гаража, в надежде увидеть хоть кого-то из братьев, с которыми не успел даже словом перекинуться после возвращения. Но единственный, кто попал в поле моего зрения, — Дизель. И мне поплохело окончательно. Потому что такого осуждения пополам с презрением в его глазах я не видел ни разу в жизни.

— Как нет? — сипло спросил я, едва за нами закрылась дверь в кабинетик Мари. — Она же должна была вернуться первой! Еще вчера вечером!

Она же цела? Ничего не слу… Нет! Нет-нет-нет, я себе даже в эту сторону думать запрещаю!

— Но не вернулась. И я хочу узнать причину ее настойчивого желания не просто уволиться, а сделать это немедленно, без объяснений и даже не попрощавшись с командой.

— Это невозможно, она не может бросить… — Я споткнулся, лихорадочно перебирая в голове причины, по которым драконяша не может вот так взять и забыть всех людей, которыми она так дорожила.

— Я тоже так думал, — кивнул мистер Лоуренс, умащиваясь в ее кресло и даже не предлагая мне присесть. — Однако мисс Дюпре позвонила мне вчера, в районе пяти вечера, и потребовала дать ей расчет, объяснив это обстоятельствами неодолимой силы. То есть форс-мажором. И поэтому я требую у вас, мистер Доэрти, как у человека, которому я великодушно разрешил взять в простейшую командировку своего самого ценного сотрудника, понадеявшись, что за это время вы найдете силы держать себя в руках и ничего не испортить, детально отчитаться в форс-мажорности случившегося. Итак? Что! Блядь! На хуй! Случилось?! — громоподобно рявкнул Ронни и так грохнул кулаком по столу, что стоявший на нем монитор подпрыгнул, а пара бумажек слетела со стола и медленно спланировала прямо мне под ноги.

Эх, Ронни. Да что случилось. Я случился. Я и стал тем самым форс-мажором и обстоятельством неодолимой силы для Мари. Я и есть тот говнюк, из-за которого она теперь не хочет видеть никого. А раз так…

— Мистер Лоуренс, законодательство нашей страны гарантирует неприкосновенность моей частной жизни. А посему я не обязан отчитываться вам о наших личных взаимоотношениях с мисс Дюпре. И никому не обязан. Единственный человек, который может это потребовать у меня, — сама мисс Дюпре либо, возможно, но не уверен, ее законный представитель, коим вы, уважаемый мистер Лоуренс, ни в коей мере не являетесь, даже имея в виду ваши с ней взаимные обязательства в рамках трудового контракта. Исходя из всего вышеизложенного, считаю на этом наш разговор законченным и уведомляю вас о том, что с этого момента я более не работаю с вами.