Мисс Сильвер приезжает погостить. Гостиница «Огненное колесо»

Она огляделась. Джеффри стоял к ней спиной и беседовал с леди Мэриан. Странно было думать, что их кузина – дочь графа. Но об этом мистере Торпе-Эннингтоне она была невысокого мнения. Как ужасно выйти замуж за человека, который так напивается. Напивается? То, как он лежал в кресле, наводило на мысль, что он скорее мертв. Интересно, как они притащили его сюда из столовой. Эл Миллер был не лучше. Шумный, вот он какой. Шумный и вульгарный, слишком много смеется и слишком громко разговаривает с официантом и мистером Кастеллом. Официант Люк Уайт – один из потомков Люка Тэвернера. Совершенно неприятный родственник. На самом деле ей было на них плевать, а им было плевать на нее. Никто не подошел к ней, чтобы заговорить. Она этого и не хотела; она предпочитала оставаться в одиночестве. Ей нравилось наблюдать.

Джереми Тэвернер и Джейн Хирон пили кофе в компании похожей на гувернантку дамы, которая вошла вместе с Джейн. Какая немодная шляпка и потрепанная горжетка… Она вспомнила свои собственные меха, купленные на январской распродаже перед самой войной. Она бережно хранила их в шкафу с шариками нафталина и надевала только по особым поводам. Она всю одежду перекладывала нафталином и так привыкла к его запаху, что перестала его замечать. Теперь этот запах окружил ее благодатным облаком и довольно успешно соревновался с запахами самой комнаты.

Она мысленно оценивала весь наряд мисс Сильвер, и процесс этот доставлял ей приятное чувство превосходства, когда Джейкоб Тэвернер подошел и сел с ней рядом. Чувство превосходства улетучилось, оставив ее в состоянии трепета и желания оказаться где-нибудь в другом месте. Глаза его были такими блестящими, что от их взгляда у нее кружилась голова, а его голос звучал так, словно он над ней смеется, хотя, разумеется, смеяться было не над чем.

– Ну что, дорогая Милдред, хороший кофе варит Энни Кастелл? Надеюсь, вам не повредил визит в пещеру контрабандистов?

Она продемонстрировала легкое негодование, выпрямив привычно склоненную длинную шею и вскинув подбородок. Он, конечно, ее кузен, но вот так называть ее «дорогая Милдред»! Ведь они встретились всего лишь во второй раз. Это было не очень-то любезно. Слишком фамильярно, а она никогда не любила и не поощряла фамильярность. И тут все это вылетело у нее из головы, потому что Джейкоб спросил:

– Что вы имели в виду, когда сказали «Но я думала…»?

Тут она страшно смутилась. Мужчины ее нервировали. Джеффри, хоть и был на два года младше, всегда ее третировал. У нее еще болела рука в том месте, где он ущипнул ее, когда они были в подвале. Как будто она сказала нечто ужасное. Зря он это сделал; теперь у нее точно будет огромный синяк. Она ведь не сказала ничего такого – любой мог бы сказать то же самое. Она и не хотела этого говорить.

– Ну? Почему вы так сказали?

– Я не знаю…

– Вы были удивлены, в этом все дело?

– О да.

– Вы не думали, что проход существует?

Было видно, как она смущена и как нервничает. Конечно, она всегда знала, что проход существует, и Джеффри всегда приказывал ей не болтать об этом.

Джейкоб Тэвернер не дал ей времени на раздумья:

– Нет, дело не в этом. Вы ведь знали, что проход есть. Но вы не знали, что он начинается в подвале. Это так? Вы сказали: «Но я думала…» Вы думали что он начинается где-то в другом месте?

Вопросы сыпались на нее словно горох. Она почувствовала себя как в детстве, когда восьмилетний Джеффри пулял в нее сухим горохом из трубочки и обозвал плаксой, потому что она разревелась. А кто бы не разревелся, если бы им чуть не выбили глаз! На минуту она с ужасом вспомнила, как напугана была тогда.

Джейкоб повторил свой последний вопрос:

– Вы думали, проход начинается где-то в другом месте? В каком?

Шампанское все еще гуляло в ее голове. Она не собиралась отвечать, но, сама того не желая, сказала:

– Наверху…

Его ярко мерцающие глаза оказались слишком близко. Он положил локти на стол и наклонился вперед. Ей не нравилось, когда кто-то настолько к ней приближался. Он спросил:

– Почему?

– Я не знаю.

– Бросьте. Вы должны знать, почему считали, что проход наверху. Что заставило вас так думать?

Ее загнали в угол. Глаза его мерцали, и от этого у нее кружилась голова. У нее не осталось сил сопротивляться.

– Дедушка так говорил.

– Мэттью? Что именно он говорил?

– Это было, когда он был уже очень стар – он тогда любил поговорить. Он рассказывал, что проснулся ночью и что-то услышал. Было очень темно, и он испугался – он ведь был совсем маленьким. Потом он увидел свет, который шел из отверстия в стене. Он ужасно испугался, убежал обратно в комнату и накрылся с головой одеялом.

– И где же он увидел это отверстие в стене?

Она покачала головой.

– Он не говорил.

– Разве вы его не спросили?

Она вновь покачала головой.