Мисс Сильвер приезжает погостить. Гостиница «Огненное колесо»

Миссис Бридлинг сидела очень прямо на том же стуле, с которого встала Джейн, и в ответ на пристальный вопрошающий взгляд инспектора Криспа ей было приятно осознавать, что никто и никогда не мог сказать ничего плохого ни о ней, ни о ее семье. Пусть делают и спрашивают что хотят – она им скажет только одно. Про Бридлингов или Бентов – она в девичестве была Бент – можно сказать только одно: это добропорядочные и работящие люди, большинство – нонконформисты, и никто не смог бы сказать ничего иного. Эта мысль ее подбодрила, как и то, что она заставила констебля Кулинга ждать, пока она надевала ярко-синее воскресное платье, добротное черное пальто и шляпку, купленную к похоронам свекрови три года назад, сейчас украшенную букетиком ягод, чтобы не выглядела такой траурной. Перчатки были куплены по тому же поводу и все еще хорошо выглядели, хотя и были слишком неудобными, так что надевались только по праздничным и воскресным дням. Они впивались в пальцы, надевать их было сущее мучение, но они давали ей ощутимую моральную поддержку. Миссис Бридлинг была высокой, худой, с волосами, скрученными в узел под траурной шляпой. У нее были блеклые глаза, длинный бледный нос и очень бледные губы.

Инспектор Крисп жестко посмотрел на нее и спросил резким тоном:

– Вчера вечером вы помогали миссис Кастелл, миссис Бридлинг?

– Верно. Мой муж прикован к постели, так что забот полон рот, но он соглашается, чтоб я помогала миссис Кастелл. Мы вместе учились в школе, когда она еще была Энни Хиггинс, а я – Эмили Бент.

– А, старые подруги? Итак, вы помогали здесь. Во сколько вы ушли?

Миссис Бридлинг разгладила черные лайковые перчатки.

– Было ровно без четверти девять. Я надеялась уйти к половине девятого, но она попросила меня остаться и помыть бокалы.

– Вы уверены, что это было не позже? Не после девяти?

– Я бы не осталась так поздно. Мне ведь надо было еще заняться мистером Бридлингом дома. Уверена, я еще никогда так не выходила из себя.

– А что вывело вас из себя, миссис Бридлинг?

– То, что вывело бы из себя любого, – забытые вещи.

Мисс Сильвер тихо кашлянула и взглянула на инспектора Эббота, который немедленно среагировал и спросил скучным голосом:

– Если вы ушли без четверти девять, то не так уж сильно задержались. Но вам ведь пришлось вернуться за шарфом, верно?

Миссис Бридлинг кивнула.

– Оставила его на сушилке для посуды. Не знаю уж, как со мной такое случилось. А не заметила я его раньше, потому что уходила разгоряченная, повозившись в горячей воде. Отец мой всегда говорил: «Выходи на улицу, как разгорячишься, заходи в дом, когда замерзнешь». В общем, побежала я за ним обратно. Мне не хотелось заставлять мистера Бридлинга ждать, но я знала, что он рассердится, если я приду домой без шарфа. Он очень следит, чтоб я хорошо укутывала горло, потому что, говорит он, «если ты по глупости попадешь в больницу, тебе-то хорошо – будешь на всем готовом и с тобой там будут носиться, а кто будет заботиться обо мне?» Так что я подумала: если уж он рассердится, так пусть уж лучше из-за того, что я запоздала, чем снова заведет разговор про то, что его не кладут в больницу, потому что у него хроническая болезнь. Вот я и вернулась за шарфом.

– В котором часу вы вернулись в гостиницу? – спросил Крисп.

Взгляд бледных глаз задержался на нем.

– Должно быть, чуть позже девяти. Я довольно далеко успела уйти.

– Вы видели миссис Кастелл?

– Нет. Она с Айли разговаривала, с племянницей мистера Кастелла, Айли Фогарти.

Крисп сказал:

– Ага! Вы слышали, о чем они говорили?

Миссис Бридлинг скосила глаза к длинному бледному носу.

– Я не из тех, кто подслушивает у дверей, – сказала она тоном оскорбленной добродетели.

Губы Фрэнка Эббота дрогнули. Он еще не встречал любителя подслушивать, который не предварил бы свои слова объяснением того, как ему претит случайно услышать то, что не предназначено для его ушей.

Инспектор Крисп привычно ответил:

– Разумеется, не из тех. Но если дверь была открыта…

Она кивнула:

– Ну, и да, и нет. Я искала шарф и не могла не услышать, что говорит Айли Фогарти.

– И что же она говорила?

– Да что тут спрашивать! Я в жизни не слыхала подобного. Бедная девушка вся дрожала. Похоже, этот Люк Уайт пошел за ней в одну из комнат, схватил ее, говорил всякие ужасные вещи, и если б не пришла мисс Хирон, кто знает, что там могло бы случиться. Айли сказала, что ей пришлось схватить маникюрные ножницы мисс Хирон и воткнуть ему в руку, чтоб он ее отпустил. И все, что на это сказала Энни Кастелл, – «Запирайся на ночь». Ну, я подумала, что лучше бы девушке поскорее убраться из этого дома, так что я не стала дальше слушать, взяла шарф и побежала домой.

– Вы живете по соседству с Джоном Хиггинсом, не так ли? Вы рассказали ему о том, что услышали? – спросил Фрэнк Эббот.

Она обратила на него взгляд своих блеклых глаз.