Миссия, люди и я. Уроки бывшего командира отряда «Дельта»

Я поспешил в Объединенный оперативный центр. Хотя на документе не было никакого грифа, сверху я написал от руки «для распространения», чтобы каждый руководитель понял, насколько важно для него читать, понимать и делиться сведениями со всеми остальными сотрудниками своей организации. Дежурному подполковнику в ООЦ я сообщил, что у меня есть кое-что, что каждый начальник должен прочитать немедленно. Он спросил меня, что это, и я объяснил, как я получил документ, кто его написал, и краткое изложение того, что говорилось в документе.

— Как долго этот парень сидит в тюрьме? — спросил он.

— С 1998 года, — пояснил я, но в ту самую наносекунду, когда цифра «восемь» вылетела у меня изо рта, его глаза закатились вверх, а на лице появилась пренебрежительная ухмылка. Я поспешно попытался объяснить, что дата на самом деле не имеет значения, но чем больше я объяснял о неподвластности времени ключевых самородков, подобных УБЛ, являвшихся рабами привычек, тем больше я видел, что теряю его, как только он услышал о 1998 годе. Его ответ был первым в длинной череде бесцеремонных отказов в доверии к советам Али Мохаммеда, основанным на дате заключения его в тюрьму в 1998 году. Как будто они верили, что у знаний есть срок годности. Несмотря на то, что для создания контекста требуется время, верно также и то, что некоторый контекст находится вне времени. Может быть, именно неспособность понять этот факт и является причиной того, что так много людей не прислушиваются к урокам истории. «То было тогда, это сейчас»; «все изменилось»; «это устаревшие новости» — все это обычные реакции тех людей, кто отвергает ценность исторического контекста.

— Пит, как может человек, просидевший в тюрьме три года, обладать лучшей информацией, чем спутниковые снимки и перехваченные радиосигналы, которые мы получаем здесь и сейчас? — спросил он, держа в руках пару листков бумаги, на которых, вероятно, были последние спутниковые снимки «огневого кольца», но на них я не смотрел.

— А вы бы отказались от чаевых по акциям Уоррена Баффета (2) через три года после его отставки? — спросил я, но по его глазам понял, что уже слишком поздно. Он уже принял решение; я плевал против ветра. Мне придется найти иной способ.

В октябре 2001 года институциональная вера военных в превосходство технологий была нерушимой. Мы до сих пор не выполнили ни одного боевого задания в рамках войны с террористами, поэтому не было никаких эмпирических доказательств того, что знания человека на земле превосходят точность и коллективную ценность спутников, прослушивающих устройств и поиска по базам данных. Нам придется разучивать этот урок на собственном горьком опыте — снова и снова.

Я хотел было посоветовать командующему прочитать копию документа, но мне сказали, что он находится в разгаре видеоконференции и будет полностью занят ею всю оставшуюся часть ночи. Поэтому я оставил ему копию с запиской, в которой объяснял, насколько важной я считаю эту информацию. Подполковник сказал мне, что он лично попытается прочитать документ, когда у него будет возможность, но у него назначено совещание по планированию, и он всецело был занят подготовкой к нему. Мое предложение сделать его обязательным чтением для всех руководителей провалилось, как свинцовый шар.

— Ни у кого нет времени читать тридцатистраничный документ. Мы собираемся начать самый долгий вертолетный рейд в истории войны, и нам еще многое предстоит спланировать, — возразил он.

Как бы я ни был разочарован тем, что не могу поделиться оперативными соображениями Али Мохаммеда со своим штабом, в рукописи были и другие фрагменты, которые, по моему мнению, были не менее важны и заслуживали того, чтобы как можно скорее поделиться ими с высокопоставленными лицами, принимающими решения в Вашингтоне. В частности, вот что Али Мохаммед говорил о спящих ячейках:

«В Соединенных Штатах не осталось спящих ячеек. Думайте так, как будто вы часть “Аль-Каиды”. Вы бы хотели попытаться спрятаться в Соединенных Штатах прямо сейчас? Лидеры “Аль-Каиды” не хотят, чтобы кто-то оставался, кого можно было бы допросить и заставить вывести на них американцев. Никакой угрозы от спящих ячеек нет. Вы должны понимать, что такая операция была огромным предприятием для “Аль-Каиды”. У них не так уж много денег, и им потребовалось все, что они могли собрать, чтобы ее осуществить. Никакой угрозы от спящих ячеек нет. Это стоило “Аль-Каиде” больших денег, и, несмотря на то, что думают некоторые, у УБЛ и “Аль-Каиды” нет глубоких карманов, они очень тщательно следят за своими расходами. Они работают так, чтобы после операции стол всегда оставался чистым. Они ни за что не оставят в Соединенных Штатах кого-либо, кто мог бы быть схвачен и мог бы помочь их разоблачить».