Миссия «Меркурий»

– Легок на помине, – мама пошла открывать дверь. Мишка натянул брюки и водолазку. Наскоро почистил зубы, побежал вниз. Вовка стоял в коридоре.

– Я сейчас, – Мишка поскакал на кухню. Мама сунула ему пару бутербродов.

– Я сейчас, – с набитым ртом повторил он, пробегая мимо Вовки во второй раз. Зашел в гараж.

– Опаздываете? – улыбнулся отец.

– Мама сказала, ты нас подбросишь.

– Так и быть, – папа сел в машину. Ворота поползли вверх. – Через минуту чтобы были готовы.

До школы ехали молча. Вовка наверняка понял, что что-то произошло, однако вопросов не задавал. Не все же можно обсуждать при родителях. Зато, когда мальчишки остались вдвоем, он тут же набросился на Мишку:

– Что случилось? Ты почему проспал? Опять проблемы на твоем «Альфа Ориона»?

– Проблемы не у нас, а у ребят на Меркурии. Сломался их робот-ледокол.

– А он не мог подождать пару дней? Завтра стартует чемпионат, не забыл?

– Конечно, я не забыл. Но, понимаешь ли, от меня это не зависит. Будь моя воля, я бы предпочел, чтобы он вообще не ломался, – Мишка недовольно покосился на Вовку. Еще более недовольно заорал школьный звонок.

Мальчишки припустили через двор, на ходу стаскивая куртки.

Все пять уроков Мишка рисовал в тетрадях «Осьминожку» с пробитой головой. Потом был классный час. Мария Александровна диктовала оценки. Она была молодая, только после института, и очень добрая. Всегда всех хвалила. Мишке с его двумя четверками даже написала в дневнике «Молодец!». Только и это его не порадовало, хотя он всю четверть из кожи вон лез, чтобы поправить оценки. Три месяца назад четверок у него было куда больше, а если подумать, странно, что вообще обошлось без троек: в предвкушении высадки на Меркурий он никак не мог сосредоточиться на уроках.

После обеда была тренировка по футболу. Точнее, не тренировка, а встреча с тренером. По пятницам Мишкина команда обычно не собиралась, но сегодня Семен Петрович попросил прийти всех ребят, игравших за школьные сборные, независимо от их возраста. Обсуждали регламент будущего сезона и расписание команд на ближайшие несколько недель.

Домой Мишка пришел около пяти. Немного посидел с Машкой, пока мама занималась ужином, поел, подготовил форму для предстоящего матча. Потом поднялся к себе и сел за «Бортовой журнал «Альфа Ориона» (утром он не успел ничего записать). События прошлой ночи вместились в пяти словах: «Осьминожка» поврежден. Восстановлению не подлежит». Эта новость затмила все остальное: Мишка не вспомнил даже про эксперимент с солнечными парусами.

Он отложил тетрадь, подошел к окну. У соседей горел свет. Буйнов-старший, как обычно, сидел за столом. Узнать его было несложно даже без телескопа: худая фигура характерно склонилась над ноутбуком.

Дверь за спиной негромко щелкнула. В комнату вошел отец.

– Как ты? Волнуешься перед игрой?

– Есть немного, – Мишка не обернулся.

Отец подошел ближе.

– Да не переживай ты так. Вы отлично играете. Вот, лучше посмотри: интересное видео попалось, – отец протянул Мишке телефон. – Оказывается, как раз сегодня, только в 2001 году, наш «Мир» пошел ко дну.

Мишка понял отца не сразу. Но, взглянув на экран телефона, он догадался: «Мир»[22] – это орбитальная станция. Вроде МКС[23], только принадлежавшая Советскому Союзу, а потом России. Мишка читал про нее.

– Я отлично помню тот день, – добавил отец. – Даже такие ребята, как я, совсем далекие от космоса, были взволнованы этой новостью.

Мишка посмотрел ролик. Короткий, но довольно емкий. В без малого восемь минут вместилась вся история уникального космического объекта. Яркая, драматичная. В свете событий, разворачивавшихся на Меркурии, она показалась Мишке особенно печальной. Его мысли споткнулись на последнем кадре: станция летела на кладбище космических кораблей. «Мир» похоронили на дне Тихого океана, а наш «Осьминожка», похоже, навечно останется на дне кратера Прокофьев. А может, и «Оса» вместе с ним…»

Мишка замотал головой, пытаясь выбросить из нее эти жуткие мысли.

– Интересно, что за место такое, кладбище космических кораблей? – Нужно было как-то поддержать разговор, чтобы отец не стал докапываться до истинных причин его беспокойства, и Мишка продолжил: – И почему «Мир» утопили именно там? Это же в Тихом океане, если я правильно понял. Это далеко от России.

– В том-то и суть, – оживился отец. – Это далеко не только от России. Кладбище космических кораблей далеко от людей в принципе. Там же находится и Океанический полюс недоступности.

– Какой полюс?

– Океанический. Океанический полюс недоступности. Это точка в океане, самая далекая от какой бы то ни было суши. Периодически люди в космосе бывают к ней ближе, чем люди на Земле.

– Да ну? Как это?

– А вот так. Ближайший обитаемый остров от нее на расстоянии почти в три тысячи километров. А высота орбиты МКС всего-то около четырехсот километров. И станция периодически пролетает над этим местом. Земля, кстати, в такие моменты выглядит с МКС как планета-океан. На ней не видно ни одного клочка суши.

– Ничего себе.

– Поэтому космический мусор и роняют именно там: чтобы никого не задело.