Миссия Тьмы

– Когда провинции узнают, что восстание в Готских Климатах поднял сын Варды, к вам присоединятся Антиохия и Каппадокия. Если наш замысел удастся, и мой наставник станет императором греков, а Оттон предпочтёт тронному залу монашескую келью, я употреблю всё свои связи, чтобы убедить епископов и князей провозгласить Николая императором римлян и франков – великая империя Константина возродится! Ты же, Меридиана Хазарская, воссоздашь каганат от Понтийского моря до Итиля, с которого много веков идет на Европу Тьма! Как христианка с помощью рода Цул, также принявшего нашу веру, ты распространишь Святую Церковь на земли язычников и возможно остановишь их извечный варварский путь бесчинств и грабежей на империю.

– Мои предки поклонялись Тенгри, затем одна их часть приняла ислам, другая веру иудеев, узнав тебя, я крестилась, впрочем, как и многие из моего народа, живущие среди греков, франков и римлян. То, что задумал ты, станет и моим планом, но о какой «тьме» с востока ты говоришь, из-за Итиля встаёт солнце?

– Ты знаешь, что благодаря твоему отцу мои знания в астрономии, заставляют трепетать напыщенных неучей, так что, откуда встаёт солнце, я знаю! Только когда оно садиться на западе именно с востока начинает свой путь тьма, та самая Тьма, которая привела к нам Атиллу и гуннов, затем булгар, с коими много лет воюет Василий, твоих предков – хазар, унгров. Теперь Тьма привела пацинаков, чьи ханы правят в великой степи от Итиля до Гипаниса. Но и этим всё не закончится. У меня много информаторов: странствующие монахи, подвижники, несущие апостольскую проповедь в земли язычников. Там, за Итилем, на краю земли растёт новая сила, и эта Тьма, вырвавшись из бескрайних степей, сокрушит пацинаков и штормовой волной докатится до нас. Я иногда думаю – продолжил Герберт: – зачем Бог позволяет Тьме идти на нас, почему не удержит её? И я вижу только один ответ: Он хочет, чтобы мы, силы несущие Божий свет, объединились, вот для чего я ратую возродить империю! Отнюдь не из личных амбиций, как ты можешь подумать. Если мы, крещёные народы, не сможем объединиться, нас поглотит Тьма, и тогда и Новый и Старый Рим будут разрушены, как было уже… И что будет тогда с наукой, варварам Тьмы не нужны книги и астролябии!

– Но зачем столь сложный путь к объединению, почему тебе и Оттону просто не договорится с Василием о дружбе двух братских империй под одной церковью?

– Гордыня и алчность сильных мира сего, ослепление и невежество! Будучи папой, я не могу победить симонию в наших землях, а что говорить о востоке, константинопольские патриархи давно считают свою духовную власть выше папской! Ещё немного и святая церковь развалится, нет, только единый император единой империи с единым духовником всех христиан смогут спасти наш мир от надвигающейся Тьмы!

– Есть ещё мавры на юге и западе, их ты не боишься?

– Сарацины не так страшны, мы ведь долгое время жили с тобой в Кордове. Последователи Магомета образованней и просвещенней многих христиан. У нас неисправимые разногласия, но мы, хотя бы, верим в единого Бога и признаём Библию. Нет, когда я говорю о Тьме, я имею в виду не силы халифов, с ними ещё можно договориться!

Герберт сделал паузу в своей пафосной речи, затем продолжил:

– Осталось только договориться с племенами, живущими по течению Данаприса. Их конунг Владимир, бывший противник Константинополя, с принятием Святой Церкви стал союзником Василия. Впрочем, для заключения союза я отправил туда епископа Бруно. Так же опасайтесь язычников – пацинаков – хозяев бескрайних, в прошлом – хазарских, степей от Готии до Итиля. С завтрашнего дня готовься к путешествию, а я посвящу Николая в его миссию.

На великой дорогой стелется пыль:

То ли черный день, то ли белая ночь.

Чьи-то ноги топчут степной ковыль,

Крики гибнущих ветер уносит прочь.

Многорукий огромный встает великан,

Как пример всем безжалостным монстрам.

Кому – правда и смерть, кому – жизнь и обман,

Но свой меч я держу всегда острым.

Его латы калились священным огнем

И подобны мерцающим звездам,

Тонны крепкой брони и оружия на нем,

Но свой меч я держу всегда острым.

Колоссальный как небо, живуч как земля,

Победить его в битве не просто,

Его прячет луна, ему светит заря,

Но свой меч я держу всегда острым.

Захвативший пол мира, отважен и дик,

Он удался и силой и ростом,

Горизонта не видно от шлемов и пик,

Но свой меч я держу всегда острым.

Николай