Миссис Марч

Его рука легко задевала ее собственную, пока они шли, она притворялась, что не замечает этого. Она подняла голову и выдохнула воздух вверх, при этом затрепетала ее челка. Она надеялась, что получилось игриво и очаровательно. Он засмеялся, она захихикала. Он наклонился к ней и дунул ей в лицо, челка снова затрепетала.

– Не надо, – со смехом сказала она.

– Ты здесь с родителями?

– Да.

– И чем ты целый день занимаешься?

– Пишу роман, – ответила она.

– Правда?

Его удивление напомнило ей то невероятно приятное удовольствие, которое испытываешь, надкусывая трюфель с ликером.

– Да, хотя я уверена, что ничего хорошего у меня не получится, – сказала она, глядя в землю. – Но я все равно закончу книгу где-то в следующем году. Думаю, что к весне.

– Впечатляет, – заявил он. – Жаль, что у меня нет времени на написание книг.

– Нужно находить время на важные вещи, – улыбнулась она.

Мужчина подошел поближе к воде, а потом она увидела, что он снимает обувь.

– Что вы делаете? – спросила она.

– Хочу почувствовать песок и воду ступнями, – ответил он, покачиваясь на одной ноге, пока стягивал обувь с другой. – Боюсь, что я немного пьян. – Он свернул носки и засунул в обувь. – Терпеть не могу ходить в ботинках по пляжу. Кажется, что они давят. А ты любишь ходить босиком?

Она согласно кивнула и наклонилась, чтобы снять новые белые тенниски, которые ее мать купила специально для этой поездки, отмахнувшись от ее просьбы купить сандалии с перепонкой между большим и указательным пальцами. Мать посчитала ее желание прихотью, которая говорила об отсутствии утонченного вкуса. Развязывая шнурки, она чувствовала, как напряженно мужчина ее рассматривает. В ответ она тоже украдкой на него поглядывала, медленно снимая носки.

– У тебя невероятно нежные ножки, – заметил он, а когда она выпрямилась, положил руку ей на плечо. – Ты знаешь, какая ты привлекательная? – спросил он и склонился к ней, его глаза напоминали зеленые кошачьи.

– Не надо, – сказала она, и легкость, которую она только что чувствовала, вдруг превратилась в тяжесть, которая придавливала ее к земле.

Они находились только вдвоем в погруженном в тень уголке дюн между отелями, вода подходила все ближе и ближе – начинался прилив. Песок оказался холодным и жестким и совсем не прогибался под ее ногами. Он очень сильно отличался по ощущениям от того, по которому она ходила днем.

Не то что она не помнила случившееся тем вечером под фейерверком, просто она предпочитала думать об этом как о случившемся с кем-то еще. С девочкой, с которой она вместе училась в школе или даже подругой сестры. Или могло быть так, что это не случилось ни с кем. Может, это просто история, которую ей рассказали в качестве предупреждения – о глупой девочке, которая пыталась изображать из себя взрослую женщину.

Она тянула Джонатана из Центрального парка и решила срезать путь – пройти сквозь длинный ряд запряженных лошадьми карет. Несмотря на шоры на мордах лошадей, ей казалось, что их глаза цвета отполированного красного дерева следят за ней, вылезают из орбит, а их белки изрезаны многочисленными красными сосудиками.

В тот вечер в Кадисе в нее вселился дьявол, – решила она с поразившим ее апломбом, а теперь он пробирается в ее дом, как тараканы, – сквозь какую-то незаметную щель. Он нашел этот проем, и вскоре он туда залезет.

Глава XXVI

Она плохо спала. Ей снилось несколько снов, целая серия, в которой она заимствовала отражения других женщин в зеркалах, воровала их дома и жизни и в отчаянии пыталась поспевать за ними, жить в их браке и поддерживать их социальный статус. В один момент она встала с кровати, чтобы сходить в туалет, а потом с диким разочарованием и болью в мочевом пузыре поняла, что этот поход ей только приснился, и ей снова придется прилагать все усилия.

На следующий день, когда миссис Марч обнаружила себя стоящей в прихожей в пальто и шляпе, она не понимала, собиралась ли она уходить или только что вернулась. Она слышала, как Марта суетилась где-то в квартире у нее за спиной, двигала мебель, открывала окна. Миссис Марч попыталась восстановить у себя в сознании прошедшую часть дня, хотя бы примерно – она позавтракала, приняла душ, обсудила с Мартой карпаччо из говядины. Воспоминания были фрагментарными, и в любом случае получалось слишком много пробелов. Она посмотрела в зеркало в позолоченной раме рядом со шкафом, в котором висела верхняя одежда. На нее в испуге уставилось ее отражение. Сквозь стену от соседей доносилась джазовая танцевальная музыка – легкие звуки пианино и дерзкие, пафосные звуки саксофона. Миссис Марч решила, что собиралась уйти, и вышла из квартиры. Может, ей просто захотелось уйти.

Дневной свет на улице показался ей странным – словно она вдруг очутилась на съемочной площадке с искусственным освещением. Миссис Марч испугалась, что в любой момент декорации могут сдвинуться, и окажется, что все вокруг нее – это плоские листы картона.