Миссис Марч

Она подумала, что должна бы радоваться за него, по крайней мере, предполагалось, что должна радоваться, но она ничего подобного не чувствовала. Она высвободила руку. Ее оставили одну, несмотря на то, что она хотела поехать вместе с ним («На самом деле?» – спросил голосок у нее в голове). Она хотела его наказать, заставить его чувствовать себя виноватым за то, что ее бросил. Чтобы в следующий раз дважды подумал. Джордж продолжал говорить – про какую-то премию, на которую выдвинули его книгу, включили в лонг-лист. Миссис Марч в это время внимательно его осматривала, пытаясь найти черты незнакомца, который стоял перед ней в спальне и паковал чемодан. Она осмотрела угри у него на носу, завивающийся седой волосок, выросший из брови, слегка несимметричные очки и пришла к выводу – с разочарованием, – что ее теория оказалась неправильной. Это был Джордж, такой, как был всегда и будет всегда, а если она станет настойчиво придумывать всякие фантастические теории, чтобы объяснить совершенное им жестокое преступление, это не поможет. «Так не пойдет. Нет», – подумала она, чувствуя, как твердеет внутри, наблюдая за тем, как Джордж пытается разобраться с игрушечной железной дорогой Джонатана теми же руками, которыми душил Сильвию. Она с этим разделается раз и навсегда, она докопается до сути. Она скажет Джорджу, что отправляется навестить мать и сестру в Бетесде, но вместо этого поедет в Джентри. Когда Джордж порезал палец о рельсовый путь, миссис Марч пошла в спальню за пластырем, улыбаясь сама себе по дороге туда.

Глава XXX

Чувство вины – очень своеобразное понятие. Это была первая эмоция, которую помнила миссис Марч. Ей было года три, она уже научилась пользоваться туалетом, но у нее еще не получалось вытирать попу. К родителям на обед пришли гости. Она не помнила точно, кто тогда присутствовал и почему им с ее сестрой Лайзой разрешили сидеть за обеденным столом, но в середине обеда, когда она ела овощное пюре (может, Фрейд нашел бы тут какую-то связь), миссис Марч почувствовала зов природы. Она посмотрела на мать, которая сидела во главе стола, через несколько стульев от нее. Миссис Марч шумно отодвинула стул, льняная салфетка упала на пол, она пошла к матери, хватаясь пухленькими ручками за флероны [38] на стульях. Она добралась до миссис Кирби, когда та громко хохотала – этот серебристый смех никогда не звучал в квартире в отсутствие гостей. Миссис Марч встала на цыпочки, прикрыла рот сбоку ладошкой и прошептала матери в ухо, водя носом по клипсе от «Шанель»:

– Мне нужно в туалет.

Мать вздохнула и спросила сквозь зубы:

– А потерпеть не можешь?

Миссис Марч покачала головой, мать взмахнула рукой, отправляя ее туда, куда ей требовалось.

Миссис Марч до сих пор иногда снилось все, что произошло в тот день – тени от ее болтавшихся ног над мрамором желтовато-коричневого цвета, когда она сидела на унитазе в гостевой ванной комнате. Предположительно, она пошла именно в эту ванную комнату, потому что та находилась ближе всего к столовой. Чтобы ее мать услышала, когда она ее позовет: «Мама! Я готова, мама!» Прошло невероятно много времени («А что, если бы она так и не пришла?») перед тем, как появилась ее мать. Мать была в ярости и бормотала себе под нос:

– Ты что, не могла подождать?.. Я вообще-то не должна этим заниматься… Лайза никогда…

Она с такой силой вытерла дочери попу, что та стала болеть. В дальнейшем, когда миссис Марч звала мать из туалета, чтобы вытереть попу, вместо нее всегда появлялся кто-то из слуг.

Тогда миссис Марч впервые испытала чувство вины.

Затем в возрасте четырех лет она получила в подарок на Рождество роскошный кукольный домик и разразилась слезами после того, как сорвала подарочную упаковку.

– В чем дело? – спросила мать. – Ты разве не это хотела?

Она кивнула и продолжала плакать, сопли стекали ей на губы.

– Она так избалована, – заметила ее сестра Лайза с бесстрастностью взрослого человека, держа в руках подаренный ей большой набор юного химика.

Миссис Марч в то время не могла объяснить, что да, она на самом деле хотела именно этот кукольный домик, она представляла его в своих мечтах с тех самых пор, как впервые увидела в каталоге «Фао Шварц» [39]. И теперь вот он – гигантский кукольный дом в викторианском стиле, даже с миниатюрными картинами в позолоченных рамах, работающими выключателями, чтобы включить свет внутри, и фарфоровой ванной. Но она не сделала ничего, чтобы его заслужить, она не старалась так, как когда пыталась заработать стикер в виде золотой звезды в подготовительной группе. Она просто попросила этот домик – и вот теперь держит в руках, не заслужив его.

Лайза закатила глаза и заметила:

– Боже, ну что такого? Зачем так расстраиваться? Получишь что хочешь на следующий год.

Миссис Марч продолжала тихо плакать.

Чувство вины – удел смелых. Остальным – отрицание.

Глава XXXI