Мистер Джастис Раффлс

Его собственные глаза светились огнем и жизнью, хотя он определенно не закрывал их ни на миг с самого прибытия на Черинг-Кросс прошлым вечером. Однако для него лучшим временем была ночь. Раффлс сам был в зените, когда в зените над его головой сверкали звезды не у Лордов при свете дня, но во тьме ночи, в его исторических покоях, куда мы теперь и удалились. Определенно, у нас был потрясающий предмет для обсуждения, прославленный, как в книге Даниила, «злодей, явившийся за моим черным сердцем, Банни! Враг, достойный усекновения Эскалибуром».

И как он желал яростной радости будущего соперничества за большие ставки! Но сейчас ставка была так велика, что даже Раффлс должен был беспомощно покачать головой при взгляде на нее. И его лицо мертвенно побледнело, когда он перешел от живописания изумительной ловкости противника к жалкому положению, в котором оказались его друзья.

– Они подтвердили, что я могу рассказать вам все, Банни, но конкретные цифры должны остаться втайне, пока я не получу их перечень на бумаге. Я обещал оценить, действительно ли несчастные Гарланды, попавшие в эту паутину, должны отбросить всякую надежду. И я должен вам признаться, Банни, это действительно так.

– Но я не могу понять, – заметил я, – как и отец и сын попали в одну ловушку – ведь отец притом еще и бизнесмен!

– Бизнесменом он никогда не был, – ответил Раффлс, – вот в чем дело. Он был рожден наследником большого дела, но способностей к бизнесу от рождения не имел. Так что его партнеры были рады выкупить его долю несколько лет назад; и старик Гарланд раскошелился, чтобы купить тот дом, в котором вы провели большую часть дня, Банни. Это разорило его. Для начала, продажная цена дома была великовата: вы можете купить и дом в деревне, и дом в городе за те деньги, за которые пытаетесь вымучить что-то среднее. Но именно такое сочетание привлекало эту добропорядочную семью, ведь миссис Гарланд тогда еще была жива, и, очевидно, именно она сердцем привязалась к этому дому. И она же первая покинула его ради лучшего мира, бедняжка, еще до того, как накрыли стеклом последний виноградник. И за все это старый бедолага расплачивался в одиночку.

– Я удивлен, почему он не отделался от этих хором немедленно, – заметил я.

– Не сомневаюсь, что он порывался, Банни, но от подобной собственности вот так за пять минут не избавиться, это ведь ни рыба ни мясо – обычный покупатель, ищущий дом с деньгами наготове, хочет что-то поближе или, наоборот, подальше. С другой стороны, были и веские причины придержать дом. Эта часть Кенсингтона постепенно перестраивается; полная собственность на землю была у старика Гарланда, и рано или поздно он мог продать ее под застройку с изрядной прибылью. Вот первое оправдание для его промаха – это в самом деле отличная инвестиция, ну или была бы таковой, если бы ему удалось оставить капитал побольше, чтобы содержать собственность и обеспечивать ежедневные расходы. А так он скоро обнаружил себя в положении нищего на скаковой лошади. И вместо того чтобы продать свою лошадь, он обложил ее забором, который сконструировал гораздо более ловкий наездник.

– О чем вы?

– О Южной Африке! – резко бросил Раффлс. – В то время из рук в руки переходили горные концессии, и бедный старый Гарланд начал с выгодных сделок – это-то его и прикончило. Нет тигра ужаснее, чем старый тигр, который раньше не знал вкуса крови. Наш уважаемый пивовар стал бесшабашным игроком, бросался на все, и пренебрегал покрытием своих потерь. А они были достаточно велики, чтобы выдоить его, но все же не чудовищны. Ему понадобились несколько тысяч, причем моментально и, как водится, неожиданно; не было времени, чтобы покрыть платежи по долгосрочному кредиту – нужно было заплатить, или погибнуть, или перезанять во что бы то ни стало! И старик Гарланд взял десять тысяч у Дэна Леви – и завяз еще сильнее!

– И снова проиграл?

– И снова проиграл, и снова занял, на этот раз под залог своего дома; занимал на долгий срок, на короткий, и в результате каждый кирпич, травинка и ветка в его владениях оказались в руках Дэна Леви на месяцы и годы.

– На ипотечных условиях?

– На совершенно нормальных и обычных ипотечных условиях, что касается выплаты процента, но с оговоркой, что займ может быть отозван через полгода. Но старый Гарланд был уже выжат досуха платежами по первым десяти тысячам, так что он никак не мог платить в срок за те пятнадцать, что занял позже; он считал, что в этом нет ничего страшного, поскольку Леви и не нажимал на него особенно. Конечно, именно в этот момент все пошло не так. Леви получил право забрать имущество, когда только пожелает; но его не устраивал вариант с получением пустого дома, это могло обесценить все дорожающую собственность, так что бедного старого Гарланда нарочно убаюкали ложным чувством безопасности. Сейчас никто не скажет, как долго могло продолжаться такое положение вещей, если бы мы не взбесили старину Шейлока сегодня утром.

– Так это наша вина, Эй Джей?