Мистер Морг

— Держите, Мэтью, — склонившись под весом оков, сказал Морг почти в ухо молодому человеку. — Жалко было бы потерять такую шикарную шляпу.

Он сунул ему треуголку, и Мэтью, разжав кулак, принял ее.

— Что там такое? — Грейтхаус оглянулся, и от увиденного у него расширились глаза. Лошади продолжали нервничать и мотали головами, пытаясь закусить удила. — Морг, сидеть! Сесть, быстро!

Но не успел арестант выполнить его приказ, как хлынул дождь. Он догнал ветер и обрушился холодной массой, так что у всех перехватило дыхание, и все трое тут же промокли до нитки. Морг повалился на листья, которыми была устлана повозка, и постарался устроиться поудобнее. Грейтхаус громко и от души выругался, когда дождь промочил коричневую шерстяную шапку и вода потекла по его лицу. Мэтью выплеснул воду из треуголки и надел ее. Ему не до конца понятно было, отчего он дрожит — от холодного дождя или оттого, что Морг только что мог вырвать ему ногтями глаза.

Ветер прекратился, но дождь продолжал лить как из ведра. С верхушек деревьев низвергались водопады. Воздух стал серовато-зеленым, все вокруг скрылось за чем-то, похожим на бурлящую морскую пену, и казалось, они едут уже не через лес, а сквозь какое-то подводное царство.

Лошади снова стали самими собой и, больше не ропща, вяло тащили повозку. Скоро их копыта стали увязать в грязи. Насквозь промокший, несчастный, Мэтью подумал: «Самое время признаться, что я нашел деньги, и положить конец этой муке». Как подсказывал ему копчик, они проехали уже не меньше шести миль прямо на запад от тракта, и дороге еще предстояло, по словам Морга, свернуть на юго-запад. Еще до того, как разразилась буря, Мэтью ждал, что Грейтхаус напомнит об этом арестанту, но, может быть, они еще и не проехали шести миль, трудно было сказать: их сплошь окружал дикий лес. Справа несколько раз мелькала река, но нигде не было видно жилья, ничего, построенного руками человека.

Мэтью гадал, что его ожидает, когда он все расскажет. Одним только нагоняем дело не обойдется. Если повезет, младший партнер просто получит по голове. Да не один раз — это будет зависеть от настроения Грейтхауса, а из-за чертова дождя настроение у него, конечно же, будет чернее черного.

— Эт-то еще что за диво? — вдруг произнес Грейтхаус, и Мэтью осмелился взглянуть через плечо на то, что увидел его напарник.

Лес с левой стороны был вырублен, и за мрачной пеленой хлещущего дождя вырисовывались простые деревянные надгробия небольшого кладбища. Мэтью насчитал тридцать восемь могил. Как ни удивительно, кладбище было аккуратным, ухоженным, на нем не было ни сорняков, ни ползучих растений, ни кустарника, которыми обычно быстро зарастают такие лесные прогалины.

— Вон там, впереди, какой-то домишко, — сказал Грейтхаус, и, когда колеса со скрипом повернулись еще на четверть оборота, Мэтью тоже увидел справа темные очертания.

Слева, за завесой дождя, темнела еще одна постройка, с провалившейся крышей. Непосредственно за ней стояла третья лачуга, с виду тоже заброшенная. По обеим сторонам тонувшей в грязи дороги показалось еще некоторое количество домиков, и Мэтью понял, что это целая деревня. Или, во всяком случае, то, что от нее осталось.

— Морг! — позвал Грейтхаус, и арестант зашевелился. — Здесь?

— Нет, — ответил Морг. Он сел прямо и осматривался вокруг. С бороды его стекала вода. — Это Нью-Юнити. Вернее, была, до того, как я в дурдом попал. Интересно, что это тут с ними стряслось.

— Не ты их, случайно, поубивал?

— Когда я в последний раз эту деревушку проезжал, жизнь тут бурлила.

Тут Мэтью уловил запах дыма, а впереди справа увидел в щелях между ставнями одного из домиков свет.

— Смотрите! — сказал он, но Грейтхаус лишь кивнул: он уже заметил этот признак человеческого присутствия, как и дым, с трудом поднимавшийся из каменной трубы во влажном воздухе.

— Давайте-ка остановимся ненадолго, если они принимают гостей.

Грейтхаус начал поворачивать упряжку к строению, которое, очевидно, было единственным жилым домом в Нью-Юнити.

— Что вы делаете? — Морг привстал на коленях. — Не нужно здесь останавливаться!

— Чем во время проливного дождя одна сдохшая убогая деревушка хуже другой? Главное, что есть крыша и очаг.

— Не нужно! — стоял на своем Морг. В голосе его слышалось отчаяние. — Форт уже совсем близко!

— Форт? О чем это ты?

— Ну, где ларец спрятан. Форт-Лоренс, голландское поселение. Нам надо дальше ехать, мы можем поспеть туда к…

— К ночи? — перебил его Грейтхаус. — В такой дождь? Только если на нас из этой лачуги ружье наставят.

Он направил лошадей по грязи к обочине, и повозка съехала с дороги. И Грейтхаус, и Мэтью успели увидеть рядом с домишкой небольшой сарай, и никакие уговоры Морга ехать дальше, к Форт-Лоренсу, не возымели ни малейшего действия: партнеры вымокли, замерзли, им было не по себе от этой поездки — у каждого была на то своя причина, и свет лампы за ставнями манил не хуже, чем блеск золота.

Если, конечно, их примет тот, кто здесь сейчас живет, а это было неизвестно.

— Мэтью! Пойди постучи в дверь, — сказал Грейтхаус.

— Я? Почему я?