Мистер Рипли под водой

Том уже сделал звонок из «Рембрандта» и при непосредственном участии менеджера отеля забронировал билет на самолет «Эйр Франс», вылетающий из Танжера в Париж в четверть шестого.

Менеджер заверил его, что билет можно будет получить в аэропорту прямо перед рейсом. С билетами все получилось как нельзя лучше, и Том теперь мог расслабиться и наслаждаться окружающим пейзажем. У него не оставалось времени позвонить мадам Аннет, но вряд ли ее напугает неожиданное возвращение хозяина. К тому же ключи от дома он всегда носил с собой.

– Так вот, это место всегда было очень важным, – начала Ноэль свой рассказ о мысе Спартель, после того как Том расплатился с таксистом, невзирая на ее протесты. – Здесь пытались закрепиться римляне. И не только… Все хотели, чтобы мыс принадлежал им. – Ноэль широко развела руки, словно демонстрируя, как много было желающих заграбастать этот небольшой участок суши. Она надела сегодня свободный пиджак поверх рубашки и желтые хлопчатобумажные слаксы, а также взяла с собой кожаную сумку с ремешком через плечо.

Свежий ветер лохматил им волосы и пытался сорвать одежду, надувал рубашки и штаны, как паруса, но все же нес с собой такую желанную прохладу.

Два длинных приземистых кафе-бара казались единственными строениями в округе. Мыс круто поднимался над проливом, и вид с него на Атлантический океан, простирающийся на запад до самого горизонта, был одним из самых восхитительных, какие видел Том.

В нескольких ярдах от них лежали на песке верблюды, подогнув под себя длинные ноги, и, казалось, ухмылялись своим мыслям. Возле них сидел погонщик, весь в белом, включая тюрбан, и жевал что-то похожее на арахис, аккуратно снимая круглые горошины губами с ладони.

– Будем кататься сейчас или после обеда? – спросила Ноэль по-французски. – Ой, смотрите! Я чуть не забыла! – Она махнула рукой на запад, туда, где побережье делало изящный изгиб. Если всмотреться, там можно было увидеть желтовато-коричневые развалины – полуразрушенные фундаменты многочисленных комнат, переходящих одна в другую. – Там римляне в древности вытапливали рыбий жир и отправляли его в метрополию. Все здесь принадлежало им.

На склоне холма Том заметил мужчину, который только что слез с мотоцикла. Он тут же опустился на колени для молитвы, лицом к Мекке.

И в том и в другом кафе столики стояли не только внутри, но и на улице. Том и его спутницы выбрали кафе с террасой, выходящей на океан. Они сели за белый металлический столик.

– Какое удивительное небо! – воскликнул Том.

Оно действительно было необыкновенным – словно огромный купол чистейшей лазури раскинулся над ними. Ни одно облачко не пятнало эту глубокую синеву, ни одной птицы не пролетело над ними; казалось, само время остановило свое течение. Разве не такие же верблюды бродили здесь тысячу лет назад, пусть даже их всадники в те далекие времена не имели фотоаппаратов?

На обед они заказали все, что любит Элоиза: томатный сок, «Перье», оливки, редис, жареную рыбу. Том украдкой взглянул на наручные часы. Почти два часа дня.

Подруги обсуждали предстоящее катание на верблюдах. Узкое длинноносое лицо Ноэль уже начало покрываться загаром. Хотя, может, это была защитная пудра.

– Как долго дамы собираются оставаться в Танжере?

– Может, еще денька три? – Ноэль взглянула на Элоизу. – У меня здесь друзья. Обедать можно будет в гольф-клубе. Утром я успела поговорить только с одним человеком.

– Ты ведь будешь на связи, Тома? – жалобно спросила Элоиза. – Ты же взял телефонный номер «Рембрандта»?

– Конечно, дорогая.

– Какая досада, – с жаром воскликнула Ноэль, – что такие варвары, как Притчард, могут взять и испортить отпуск!

– Ох, – Том пожал плечами, – Притчард здесь ни при чем. У меня появились кое-какие дела дома. И кое-где еще. – Объяснение звучало не слишком убедительно, но Том, казалось, этого не чувствовал.

Вообще-то, Ноэль никогда не интересовалась, как он зарабатывал на жизнь. Насколько он помнил, сама она жила на проценты от семейного капитала и деньги, которые ей оставил бывший муж.

Перекусив, они пошли искать верблюдов, но остановились, чтобы погладить маленького осленка, о котором по-английски рассказал обутый в кожаные сандалии владелец ослицы. Пушистый длинноухий малыш испуганно жался к матери.

– Картинку? Фото? – настойчиво предлагал хозяин животных. – Беби-ослик?

Бездонные недра ридикюля Ноэль вмещали даже фотоаппарат. Достав его, она вручила хозяину десять дирхамов.

– Положи руку на его ушки, – скомандовала она Элоизе.

Щелк! Элоиза расцвела в улыбке.

– Теперь ты, Тома!

– Нет.

Собственно, почему нет? Том сделал шаг навстречу маленькому ослику и Элоизе, но потом покачал головой.

– Нет! Лучше я сниму вас вдвоем.

После фотосессии он оставил женщин разговаривать по-французски с погонщиком верблюдов, а сам отправился заказывать такси в Танжер. Ему нужно было забрать багаж из гостиницы. Можно было, конечно, взять его с собой сразу, но он счел, что безопаснее еще раз наведаться в «Рембрандт», проверить, не выследил ли их Притчард.

В «Минзе» они предусмотрительно сказали, что уезжают в Касабланку.