Мистер Рипли под водой

Было не похоже, что Нику известно о разном авторстве этих полотен: «Мужчина в кресле» был подделкой, тогда как «Красные стулья» – подлинником.

– Кажется, нам пора, – сказал Эду Том, словно у них где-то была назначена встреча. И обратился к Нику: – У вас есть гостевая книга?

– Да, конечно, сэр. Она лежит на столике. – Ник проводил их к столику у входной двери, на котором лежал увесистый фолиант, и открыл его на последней заполненной странице. – А вот и ручка.

Том склонился над книгой, вертя в пальцах перо. Неразборчиво нацарапанные фамилии: Шоукросс, или что-то вроде, Хантер, Форстер… Некоторые посетители оставили адреса, большинство – нет. На всякий случай он заглянул на предыдущую страницу: имени Притчарда не было. По крайней мере, в течение года он здесь не расписывался. Том написал свое имя, но адреса не указал, просто «Томас П. Рипли» и дата.

Через несколько минут Том с Эдом уже шли по тротуару под моросящим дождем.

– Я несказанно рад, что этот парень, как его – Штойерман, не выставлен, – ухмыльнулся Том.

– Ну, учитывая стенания и вопли, которыми ты изводил нас из Франции…

– И правильно делал.

Они остановились на стоянке такси.

Несколько лет назад Эд или Джефф – Тому не хотелось обвинять кого-то из них персонально, – в общем, кто-то из них обнаружил художника по имени Штойерман. Им показалось, что он мог бы вполне сносно имитировать Дерватта. Сносно? Даже сейчас Том почувствовал, как под плащом напряглось тело. Если бы в Бакмастерской галерее под видом Дерватта стали продавать Штойермана, ее бы ожидал финансовый крах. Том понял это сразу, как только увидел цветные слайды штойермановской продукции, которые прислали из галереи. Или откуда-то еще? Не важно. Где-то он видел эти слайды, и они были отвратительны.

Эд ступил на проезжую часть, энергично махая рукой: в этот час и в такую погоду поймать такси было непросто.

– О чем вы договорились с Джеффом? – крикнул ему Том.

– Он придет ко мне домой около семи. О, едет, едет!

Такси было свободно – на крыше светился благословенный желтый огонек.

– Мне было приятно снова увидеть наших «Дерваттов», – сказал Том, улыбаясь от удовольствия. – Или, может, лучше назвать их «Тафтсами»? – Его голос стал мягким, как шелк. – И я придумал решение проблемы… затруднения с Цинтией – даже не знаю, как это назвать.

– Какое решение?

– Просто позвоню ей и расспрошу. Например, спрошу, поддерживает ли она связь с миссис Мёрчисон. Или с Дэвидом Притчардом. Представлюсь французским полицейским. Сделаем это из твоего дома, если ты не возражаешь.

– О-о, конечно нет! – воскликнул Эд, пораженный простотой решения.

– Номер Цинтии у тебя есть? Тут никаких проблем не возникнет?

– Он есть в телефонной книге. Цинтия теперь живет не в Бейсуотере, а в Челси… кажется.

11

Том сидел в комнате Эда и, прихлебывая джин-тоник, пытался собраться с мыслями. Перед ним лежал телефонный номер Цинтии Грэднор, записанный Эдом на листке бумаги.

Пришла пора попрактиковаться в имитации речи французского комиссара полиции.

– Ушше почти сьемь. Quand[82] приедет Жефф, впустиш его как обышно, oui?

Кивок Эда был больше похож на поклон.

– Да. Oui.

– Я звоню от бьюро полиции… Нет, лучше вместо мелунского я попробую парижский акцент. – Том вскочил на ноги и принялся шагать из угла в угол просторной мастерской Эда, поглядывая на стол, где среди груды бумаг примостился телефон. – Значит, так, создаем фоновый шум. Немношко стучит пишущая машинка, s’il vous plaît. Это есть станция полиции. А-ля Сименон. Мы все известны друг другу.

Эд послушно уселся за пишущую машинку, вставив в нее лист бумаги. Клак-клак-клак.

– Чуть более вдумчиво, – попросил Том. – Спешить нам некуда.

Он набрал номер, приготовившись сказать Цинтии Грэднор, что в парижскую полицию несколько раз обращался Дэвид Притчард, в связи с чем эта самая полиция желает задать ей несколько вопросов относительно месье Рипли.

Телефон звонил и звонил.

– Проклятье, ее нет дома! Et merde![83] – выругался Том. Он взглянул на часы. Десять минут восьмого. – Может, где-то ужинает. А может, уехала из города.

– Сделаем это завтра, – пожал плечами Эд. – Или ближе к ночи.

В дверь позвонили.

– Это Джефф, – сказал Эд и вышел в прихожую.

Джефф ввалился в комнату, стряхивая с зонта дождевые капли. Он был выше и шире Эда, и за то время, что Том его не видел, заметно полысел.

– Привет, Том! Неожиданная, но приятная встреча – как обычно.

Они тепло пожали друг другу руки и коротко обнялись.

– Снимай свой мокрый плащ и накинь что-нибудь сухое. Скотч? – предложил Эд.

– То что надо. Спасибо, Эд.

Они уселись в гостиной, где были и диван, и удобный кофейный столик. Том объяснил Джеффу, почему так внезапно приехал: после их последнего телефонного разговора ситуация накалилась.

– Жена осталась в Танжере с подругой, я оставил их в отеле «Рембрандт». А сам приехал сюда, чтобы выяснить, что делает или собирается делать Цинтия в связи с делом Мёрчисона. Она может быть в контакте…

– Эд мне рассказывал, – кивнул Джефф.