Мистер Рипли под водой

– …в контакте с миссис Мёрчисон, которая, разумеется, жаждет узнать, куда исчез ее муж. Думаю, необходимо с этим разобраться. – Том поставил стакан с джином-тоником на стол. – Если дело дойдет до поисков в моих краях трупа Мёрчисона, копы его найдут. По крайней мере, скелет.

– Ты говорил, что он в нескольких километрах от твоего дома. – Эд сказал это со страхом и даже с некоторым благоговением. – Кажется, в реке?

Том пожал плечами:

– Кажется, да. А может, и в канале. Я благополучно забыл, где именно, но сразу узнаю мост, с которого мы с Бернардом сбросили его… в ту ночь. Как бы то ни было, – Том распрямился, и его лицо повеселело, – никто не знает, почему и как исчез Томас Мёрчисон. Его ведь могли похитить и в Орли, куда я его доставил. – Том широко улыбнулся. Он сказал «доставил» так, словно и сам в это верил. – У него с собой была картина, «Часы», – так и пропала где-то в аэропорту. А это был подлинный Тафтс! – Том расхохотался. – А может, Мёрчисон сам решил исчезнуть. Так или иначе, «Часы» кто-то умыкнул, и никто о них больше не слышал. Помните?

– Да. – Джефф вздохнул, зажав стакан между коленей, и на его высоком лбу собрались морщины. – Надолго эти Притчарды решили задержаться в ваших краях?

– Скорее всего, у них шестимесячная аренда. Надо было спросить, но я выпустил это из виду. – Он избавится от Притчардов куда быстрее, подумал Том. Любым способом. Том почувствовал, что начинает закипать от гнева, и, чтобы успокоиться, стал рассказывать друзьям о доме, который сняли Притчарды. Он описал им псевдоантикварную мебель и пруд перед домом, в котором отражалось послеполуденное солнце, рисуя узоры на потолке в гостиной. – Вообще-то, мне бы хотелось, чтобы они оба утонули в этом пруду, – заключил он, и друзья покатились со смеху.

– Добавить джина, Том? – предложил Эд.

– Спасибо. Мне достаточно. – Том посмотрел на часы: начало девятого. – Пока мы не вышли, еще раз попытаюсь дозвониться до Цинтии.

Эд снова уселся за пишущую машинку и принялся стучать по клавишам, создавая фоновый шум, а Джефф исполнял роль зрителя, пока Том разминался перед беседой.

– Никакого смеха. Это есть бюро полиции в Париже. Я получил заявление месье Пришара, – вещал Том серьезным, даже мрачным голосом. – И имею свои вопросы к мадам Грэднор. Хочу выяснить ее знания о месье Мершисон и его жене. Oui?

– Oui, – отозвался Джефф так торжественно, словно давал клятву.

Том приготовил на всякий случай бумагу и ручку, пододвинул листок с телефоном Цинтии. Потом сделал глубокий вдох и набрал номер. На пятом гудке в трубке щелкнуло, и женский голос произнес: «Алло?»

– Элло, добрый вечьер, мадам. Это мадам Грэднор?

– Да.

– Комиссар Эдуар Бильсо из Парижа. Мы связаны были с месье Пришаром по поводу Тома Мершисона, чье имя вы знаете, я полагаю?

– Да, знаю.

Пока все шло неплохо. Том говорил более визгливо, чем обычно, и более напряженно. Иначе Цинтия могла бы узнать его по голосу.

– Месье Пришар нынче есть в Северной Африке, как вы могли уже узнать, мадам. Мы хотим обнаружить мадам Мершисон адрес америкэн – в Америке, если он есть у вас.

– Для какой цели? – холодно осведомилась Цинтия, и сразу стало ясно, что годы не укротили ее строптивый нрав и никак не сказались на стойкости духа.

– Потому что мы можем иметь… э-э… очень скоро некоторую информацию про ее мужа. Месье Пришар звонил однажды из Танжера. Но мы не можем достигнуть его нынче. – Том для убедительности повысил голос.

– Хм-м, – в ее голосе звучало сомнение, – у мистера Притчарда собственный подход к делу, которое вы имеете в виду. Меня оно не касается. Я предлагаю вам дождаться его возвращения.

– Но мы не можем… не должны ждать, мадам. У нас есть вопрос к мадам Мершисон. Месье Пришар не находился внутри, когда мы позвонили. А телефон в Танжере очень плохой. – Том попытался откашляться с ворчанием, и у него засаднило в горле. Он подал сигнал усилить фоновый шум. Цинтия, казалось, вовсе не удивилась тому, что Притчард был в Танжере.

Эд хлопнул книгой по свободному кусочку стола, продолжая стучать на пишущей машинке, а Джефф, отойдя подальше и повернувшись лицом к стене, сложил ладони рупором и изобразил отдаленный вой сирены, точь-в-точь как они воют в Париже.

– Мадам… – проникновенно начал Том.

– Один момент.

Она клюнула, подумал Том и схватил ручку, не оглядываясь на друзей.

Вернувшись, Цинтия продиктовала адрес: дом находился на одной из Семидесятых улиц Ист-Сайда в Манхэттене.

– Merci, мадам, – сказал Том вежливо, но не любезнее, чем это сделал бы офицер полиции при исполнении служебных обязанностей. – А телефон? – Том получил и его. – Merci infiniment, madame. Et bonne soirée[84].

– Вииу-вииу! – Джефф продолжал имитировать городские шумы из-за Ла-Манша, и, надо признать, довольно убедительно, но Цинтия, скорее всего, их уже не услышала.

– Успех, – бесстрастно произнес Том. – Подумать только, у нее действительно был адрес миссис Мёрчисон. – Он посмотрел на застывших в молчании приятелей. Потом сунул в карман листок с адресом и взглянул на часы. – Могу я сделать еще один звонок, Эд?